- Мы можем и должны сделать многое для наших войск. Будем прорываться к своим. Будем громить фашистские тылы. Решение одно: не оставаться в лесах, не топить танки в болотах и озерах, а идти на соединение с войсками!
Первым вскочил со своего места Иван Емельянович Калеников.
- Дебаты окончены, приказ получен, готовиться к выступлению.
Сердцем я почувствовал, что присутствующие одобряют предложение, и это морально очень поддержало меня.
Офицеры покинули штаб бригады и отправились в свои подразделения. В воздухе опять появились "юнкерсы", сопровождаемые "мессершмиттами". Снова заработала неуклюжая "рама". Начался очередной налет. Прижимаясь к домам, люди беспомощно смотрели на воздушных разбойников. Наша зенитная батарея молчала: снаряды были на исходе. А вражеские самолеты опускались все ниже и ниже, сбавляя скорость, высматривали цели для бомбежки. Все на земле замолчало, притаилось и замерло. Потом развернулся первый самолет, за ним второй, третий, и, образуя круг в воздухе, они начали бомбежку. Во все стороны полетели комья земли с раскаленными осколками бомб. Загорелись постройки, зазвенели стекла в окнах домов. Жалобно заплакали дети, страшно заревели испуганные животные.
Наконец бомбежка прекратилась. "Юнкерсы" улетели. Над нами продолжали бесноваться только "мессершмитты". В это время над самыми крышами домов затарахтел знакомый нам "король воздуха" У-2. Над ним сразу повисли два вражеских истребителя. Но У-2 спустился еще ниже, скрылся за домами и сел на ближайшем огороде. "Мессершмитты" в бессильной ярости покружили над ним, потом свечой взмыли вверх и пустились догонять своих подшефных бомбардировщиков.
В сторону огорода ринулась толпа людей. Все ждали вестей от этого крылатого посланца. И предчувствие нас не обмануло. Два молодых летчика передали мне приказ командарма. Он был, как всегда, краток:
"Сегодня ночью ударом в северном направлении сломить оборону. Разведать части противника, выйти в лес севернее Ставища. Вас встретят. Артиллерия обеспечит выход. Сигналы прохода через наши войска устно передадут летчики. Громов". (Громов - это был псевдоним Рыбалко.)
Значит, мы были правы, приняв сегодня утром такое же решение! А главное - командарм помнит о нас. Помнит и позаботился, чтобы бригада благополучно пробилась из окружения. Думая об этом, я еще больше гордился своим командармом.
Стайка ребят провожала наших летчиков в путь. Детишки облепили самолет, кое-кто уже влез в кабину.
- Ишь, пострелы, диковинку увидели! Марш отсюда! - прикрикнул на них дед, хозяин огорода, на котором приземлился самолет.