— Вы уже все решили за меня, — в раздумье сказал доктор. — Почему бы вам тогда не отвезти Юджинию в Швейцарию и не лечить ее там — в их клинике, а не идти окольным путем?
— Доктор, речь идет о жизни Юджинии, — голос Александра дрогнул, — по сравнению с которой весь мир не стоит ничего. Вы — лучший специалист в Америке. Юджиния — американка, как и вся ее семья. Сначала я должен извлечь, получить для нее все лучшее, что создано и достигнуто в Америке, прежде чем везти ее дальше, в другие Палестины. Я не хочу, чтобы вы обижались или воспринимали это личностно.
Доктор Мортон был поражен, с каким хладнокровием этот пришелец изложил свой план. Он принял его за гораздо более слабого человека, без американской кости (хребта), предметом гордости предприимчивой нации, человеком, который заливает свою слабость большим количеством водки.
— И если я не сделаю по-вашему, вы отправите меня в Сибирь?
Александр рассмеялся от неожиданности.
— Когда вы ожидаете получить эти лекарства?
— Послезавтра их доставят на самолете.
— Так быстро? — удивился доктор. — Я не хочу думать, сколько это стоит.
— И не надо. Моя жизнь не стоит ничего по сравнению с жизнью Юджинии.
— Не разбрасывайтесь так своей жизнью. Она вам пригодится. Вы говорили об этом с Юджинией?
— Нет, я хочу, чтобы объяснили ей все это вы, вы ее лечащий врач, и при этом вообще не упоминали моего имени или участия. Все должно исходить от вас.
— Я еще не дал своего согласия.
— Я уверен, что вы согласитесь. У вас нет другого выхода, как экспериментировать. У нас слишком мало времени, и вы это знаете лучше, чем я.
Доктор кивнул в никуда головой.
— Как жаль, что вы никогда не будете моим студентом. Вы быстро схватываете.
— Я жду вас через два дня к шести в том же баре. Я привезу вам коробки и прочее.
— Когда мы еще выпьем? — проверил доктор.
— В этом нет необходимости, когда я работаю.
— Я очень рад, — сказал доктор.
Александр долго и внимательно посмотрел на него и произнес:
— Все-таки вам надо было заняться психоанализом. Как Зигмунд Фрейд. Хотя в этом случае мы бы никогда не встретились.
Попрощавшись, он вышел от доктора, лицо которого стало глубоко озабоченным. После долгого раздумья тот снял трубку.
— Приготовьте Юджинию, у меня с ней будет долгий разговор. Сделайте ей перед этим инъекцию, чтобы у нее хватило сил и… — он не договорил и повесил трубку.
В отеле, быстро переодевшись и не поев ничего, Александр поехал в аэропорт.
В субботу они вылетали из Нью-Йорка домой, на уик-энд. Юджиния лежала, пристегнутая ремнями, на кожаном диване. Она смотрела ему в глаза.