Подувший ветерок пах хвоей.
— Как хорошо! — воскликнула она.
Логан провел пальцем по капоту, на слое пыли осталась дорожка.
— Ни души.
Он взял ее под руку, и они поднялись к веранде по трем деревянным продавленным ступеням.
— Не слишком удачная сделка. — Он вытащил из щели кусок известки. — Требуется большой ремонт, а удобств — негусто. — Он указал на старомодную ручную колонку во дворе. — Нет ни водопровода, ни электричества. Брат ваш был рукастый?
Она рассмеялась:
— Рукастый? Да ему даже лампочку ввинтить — и то помощь требовалась.
— Ну, если ваш брат искал уединения, то лучше этого захолустья ничего не придумаешь.
Он отпер наружную дверь выданным Джордж запасным ключом и отступил в сторону.
Дана вошла в кухню и поморщилась, принюхавшись:
— Похоже, кто-то увлекался лимонной отдушкой.
Логан вошел следом за ней. У стены напротив печки были сложены дрова. На другой стене висела раковина без крана, рядом — старомодный холодильник. Под окном, разделенным переплетом на четыре части, помещались покрытый красно-белой клетчатой скатертью стол и два стула; окно выходило в поросшую высокой травой долину. В винной бутылке стоял засохший букет.
Через кухню они прошли в гостиную — там были потолочные балки и медвежья шкура на полу из сосновых досок. Перед камином из необработанного камня стояли два потрепанных, коричневой кожи кресла и столь же потрепанная кушетка. Каминная полка тоже была из камней, покрытых слоем извести; на ней выставлена старинная медная утварь — чайник, кастрюля, поварешка — и стояли две керосиновые лампы. Несколько книг.
Дана взглянула на корешки: «Том Сойер» и «Гекльберри Финн» Марка Твена, Чарльз Диккенс — «Повесть о двух городах», «И восходит солнце» Хемингуэя, Ф. Скотт Фицджеральд — «Великий Гэтсби».
— Это Джеймса, — сказала она.
Логан прошел дальше, в дверь слева от камина, Дана последовала за ним в спальню. Камин оказался сквозным.
— Центральное отопление, — заметил Логан.
Рама кровати, стоящей перед камином, была сделана из трех толстых ошкуренных бревен. На матрасе лежало покрывало из гусиного пуха, в изножье было свернуто лоскутное одеяло ручной работы.
— Ваш брат был романтиком, — сказал Логан. Тут зазвонил его сотовый, и он, извинившись, вышел поговорить.
Обойдя кровать, Дана подошла к тумбочке из неоструганной сосны, открыла и закрыла ящики. Там было пусто. Открыла шкаф и обнаружила на полках запасное одеяло и подушку. Проволочные вешалки на перекладине тоже были пусты. Она вернулась к кровати и, встав на колено, приподняла покрывало. Разогнувшись, она увидела, что Логан стоит в дверях и смотрит на нее.