— Кыш, кыш, крачки! — машет посохом Илья.
Поднимается суматоха. Но девушки не бегут, приметив добрую улыбку старика. С жадным любопытством они разглядывают нас. Самые шустрые приветливо машут, смеются и что-то кричат на гортанном языке Нанги.
Илья грозит им посохом. Проезжаем мимо, улыбаясь и кивая смуглянкам.
— Ну, Пинэтаун, с такими красавицами забудешь Нангу.
Юноша грустно опускает голову. Жаль, что среди смуглянок не видно живого личика Нанги. Оборачиваюсь. Девушки вскидывают кувшины и, вытянувшись цепочкой, легко ступают мягкими мокасинами по тропинке. Издали они похожи на черкешенок, шествующих с кувшинами на плечах.
Меня радует эта встреча.
В стойбище есть и наши друзья — молодежь, которая всегда тянется к свету. Знают ли они о новом мире, расцветающем в далекой тундре и обжитой тайге?
В жилище Крепкой Руки нас встречает сестра Нанги. Илья что-то быстро говорит ей, высыпая из вьючной торбы плитки чая. Лицо молодой женщины омрачается, она любовно поглядывает на Пинэтауна.
— Илья, спроси у черноволосой, знает ли Нанга, что Пинэтаун приехал, давно ее ищет?
Старик переводит. Женщина вскидывает на меня свои чудесные, черные глаза.
— Вчера приходил Яркан, брат Нанги, из стойбища Большой Семьи. Письмо ему давала.
— Письмо? Разве она умеет писать?
— Нет, на бересте рисовала, — пренебрежительно щурится Илья.
Ого, так вот где Нанга научилась «рисуночному письму»! Кто эти люди, на каком языке говорят они?
— Чай пить надо… быстро поедем. Сегодня вернется Чандара. Жениха там готовят.
— Чандара вернется? Ромул у него в табуне гостит.
— Синий Орел хитрый — поди, разговаривать долго не будет.
Илья чем-то озабочен, спешит. Наскоро пьем чай, садимся на учагов и уезжаем вниз по течению горной реки. Опять меняемся учагами. Старик худ, и мой верховой олень отдыхает под легким седоком. Пинэтаун волнуется. Безотчетная тревога гонит нашу маленькую кавалькаду.
Цирк, запертый скалами, пропадает за дальним поворотом. Ивовые кусты скрывают нас. Появляется ольховник. На склонах сопок зеленеют куртины кедрового стланика. Переправляемся вброд через речку. Здесь она разливается по широкому галечному руслу множеством мелких рукавов. Острова покрыты рощами высокоствольных чозений. Куда заводит нас старик?
Густые чозениевые рощи скрывают вход в укромный боковой распадок. Склоны сопок тут круто спадают к маленькой, но быстрой речушке. Долго поднимаемся к далекому гребню. Наконец выползаем на узкое ребро. Тропа, выбитая среди камней, уводит выше и выше к небу, открывая широкую панораму синих гор. Глубокие долины рассекают горную страну во всех направлениях.