Лезть по такой круче можно только вперед, спуститься без веревки тут невозможно. Жаль, что нет альпийских крючьев. Остается один путь — наверх.
Поднимаюсь еще выше. Замечаю беловатые пятна свежесорванной породы, как будто по каменному лбу взбежал горный баран, отбивая копытами потемневшую скальную корку.
Чьи следы?
Раздумывать некогда. Едва удерживаюсь на покатой стене. Сорвусь верная гибель. Метрах в двух над головой каменный лоб переходит в карниз. Там можно передохнуть, но выбраться на карниз невозможно. У перегиба каменного лба нет точек опоры. Двигаться нельзя ни вперед, ни назад. Если шевельнусь, начну скользить. Не могу даже оглянуться, рассматриваю перед носом крапчатые кварцевые жилки в рыжеватой породе. Что же делать?
И вдруг чувствую мягкую опору у ноги.
— Держись… Опирайся на мою ладонь.
— Ох, Костя, спасибо, друг!
Опора помогает дотянуться, вцепиться в краешек чуть заметной трещины. Костя подползает еще ближе, опять подставляя ладонь.
Наконец-то карниз!
Выползаю к подножию отвесной стены на крошечную площадку.
— Чаут… спускай аркан!.. хрипит Костя.
Он весь напрягся, прильнув к скале. Не помню, как сбросил, размотал аркан. Вижу застывшее Костино лицо, блестящие струйки пота, сбегающие по вискам. Зубами он вцепился в натянутый ремень. Руки ему нельзя отрывать от скалы.
Яркан подставляет снизу ладонь к скользящей Костиной ступне. Связанные незримой нитью, замираем втроем, прильнув к холодному камню. Малейшее неловкое движение сбросит вниз нашу живую цепочку. Тоскливо сжимается сердце.
Дюйм за дюймом Костя подвигается к перегибу каменного лба и выкарабкивается на карниз. Выуживаем Яркана, он, как ящерица, выползает на площадку.
Отдыхаем, растянувшись на покатом карнизе. Как хорошо тут: вся Лунная долина под нами.
— Амба, думал, — глухо говорит Костя, приглаживая вихры. — Если бы не Яркан, угодили бы в преисподнюю.
Свинцовое облако закрывает солнце. Посыпалась белая крупа, скрывая долину. Стало холодно, неуютно на «ласточкином гнезде». Куда, зачем ползем на неприступные кручи? Если снег будет таять, скалы станут мокрыми, скользкими, и нам отсюда не выбраться.
Преодолели, кажется, самый трудный участок. Выше хоть и отвесная скала, но глубокая трещина косо, по диагонали рассекает стену. Если втиснуться поглубже в эту щель, можно доползти к шесту у пещеры.
Полчаса спустя, забившись в трещину, точно кроты, благополучно достигаем шеста. На сухом выбеленном стволе видны полустертые временем зарубки. Шест воткнут глубоко в расщелину и прочно засел в каменном гнезде. Поднять его сюда могли только на веревках.