А те двое и впрямь не считаются. Это она позволила тому, что произошло, разрушить ее жизнь. И жизнь Сандро. Потому что для него было нечто очень важное в их браке, нечто, что заставляет его до сих пор цепляться за давно проигранное дело!
Она поднялась, вся дрожа. Ей было холодно, холодно от страха потери. Впервые она боялась не отдать, а потерять.
Джоанна пробралась в ванную, разделась и встала под душ, не способный согреть ее дрожащее тело. В голове словно звучал колокол: она точно знала, как может доказать Сандро, что их дело не проиграно.
Она торопилась, надела белый махровый халат прямо на влажное тело и туго затянула пояс трясущимися руками.
Неизвестно, сумеет ли она выполнить задуманное, но хотя бы попробует!
Квартира встретила ее полной тишиной. Джоанна испугалась, что Сандро ушел, навсегда оставил ее. Ее волнение достигло пика. Она заставила себя пересечь холл и подойти к комнате, в которой не была три долгих года.
Закусив нижнюю губу, она дотронулась до холодной дверной ручки и нажала на нее.
Она сразу же увидела Сандро. Облегчение было таким сильным, что Джоанна не заметила королевской кровати, на которой когда-то разыгралась ужасная сцена, заставившая Сандро дрожать от унижения.
Ничто не имело значение, кроме него – человека, который уныло стоял у окна, погруженный в свои мрачные мысли. «Он тоже принимал душ», – отметила Джоанна, – «на нем был почти такой же халат, как и на ней, только короткий».
Услышав, как она вошла, он лишь повернул к ней голову, и в глазах его был все тот же гнев, который делал их похожими на два темных туннеля.
Слишком поздно? Ее сердце подпрыгнуло. Все ее страхи и надежды сосредоточены на этом человеке. Неужели она разрушила их драгоценный союз? Сознание того, что ей предстояло сделать, заставляло дрожать пальцы, которые нащупывали узел ее пояса.
Он заметил ее движение, и его тело слегка напряглось. Подняв взгляд, он посмотрел ей в лицо, и вопрос, сверкнувший в его глазах, заставил ее щеки вспыхнуть. Но она продолжала развязывать узел, который удалось лишь ослабить. Чувствуя, что сердце бьется в груди, словно молот, она медленно раскрыла тяжелые полы халата, позволяя ему скользить по ее хрупким плечам, пока весь он не сполз на пол, словно снежный сугроб у ее ног.
Обнаженная.
Замужем в течение трех лет, безумно влюбленная еще дольше, она впервые стояла перед ним обнаженной. Она всему в жизни отдавалась страстно: и любви, и отчаянию. К какой категории отнести этот ее поступок? Она еще не знала.
Длинные, густые ресницы слегка притушили огонь его глаз, когда он медленно скользил взором по ее телу – от шелковистой кожи ее точеных плеч к неожиданно высокой округлой груди.