Я откинул щеколду и распахнул дверцы. На пол со звоном посыпались осколки стекла от бутылок и белые черепки от тарелок. На нижней полке в глубине среди стекла лежала алюминиевая кружка размером с хороший котелок. Поставил кружку на столик и выгреб осколки из шкафчика. Среди них я нашел столовый нож из нержавеющей стали и вилку — блестящие, будто новенькие. На верхней полке нашел молоток и очень ржавые плоскогубцы, которые не открывались. Больше в каюте ничего не было.
Дверь в нижние помещения находилась с другой стороны рубки, по правому борту. Но сколько я ни бился, так и не смог ее открыть. Комингсы двери перекосились от удара катера о камни и наглухо заклинили дверь. Черт с ней, открою когда-нибудь. Теперь я хозяин этой железной штуки и могу делать с ней что угодно.
Я обошел катер со всех сторон.
Он стоял почти на ровном киле, застряв кормой между двумя большими скалами. Внутри меня все танцевало от радости. Прощай, конура собачья, моя палатка! Завтра же переберусь сюда, в каюту, в настоящую комнату, и начну жить, как настоящий человек! Пусть теперь любой дождь обрушивается на остров — я буду сухим, буду спать на настоящей кровати и сидеть за настоящим столом! Пусть теперь бесится ветер — я могу закрыть дверь и заткнуть чем-нибудь дырку иллюминатора. А в шкафчике у меня будут храниться мидии, и саранки, и сушеный кизил. А огонь можно разводить прямо на полу, и его уже никогда не зальет! Я нарежу самых мягких веток и навалю их на кровать. Сверху наброшу материю от японского матраца. Вторым куском буду накрываться, как одеялом. Выскребу из каюты всю грязь. Хорошенько выстираю рубашку и костюм. В ходовую рубку натаскаю сухого топлива. Брезент от палатки тоже использую. Его можно разрезать на куски, из одного куска сделать ковер, другие пустить еще на что-нибудь.
…А вдруг с моря снова придет волна и смахнет меня с берега вместе с этой железкой? Там, наверху, у родника, куда безопасней.
Нет, лучше не разбирать палатку, пусть она остается летним домом, а зимним будет каюта. В теплые дни можно ночевать наверху, а в холодные — на катере.
Я прикинул расстояние от катера до полосы обычного прибоя. Далеко. Нужен огромный вал, чтобы вырвать катер из этих камней. Не может быть, чтобы такие ураганы случались здесь часто.
Отдохнув и пожевав мидий, я пошел дальше по берегу. К осыпи у птичьего базара добрался после полудня.
Издали увидел, что чайки все так же сидели на камнях, но когда я полез на осыпь, они всполошились и тучей поднялись со скал.
Узнали!
А говорят, у птиц нет памяти!