— Хотите сказать, экспедитор был связан с наркодельцами, и вы ничего не знали?
— Конечно. Ничего. Возможен такой вариант: наркодельцы — сами гаишники, в сговоре с экспедитором.
— Возможен. Мы допросили ваших сотрудников, и шоферов. Кстати, а почему вы сегодня без юриста?
— Потому что, дело ясное, вы и сами понимаете. А шофера… Что шофера? Им грузи — они везут. За груз отвечает экспедитор.
— Понимаю, понимаю. Между прочим, Турбай оставил предсмертную записку о том, что виноват в гибели подчиненных.
— Вот как? Интересно… И-и, что он еще написал?
— И все.
— Так коротко?
— Да, так коротко.
— Ну, тогда и объясняется ситуация с наркотиками! — Мурка оживилась, повеселела. — Я и предполагала! ГАИ криминализирована до предела!
— Может, все именно так, как вы рассказываете. Кроме малюсенького момента. Экспедитор не мог полтонны наркотиков погрузить один и незаметно. Согласитесь? Тяжеловато.
— Да. Но это можно сделать не сразу. А главное: загружает барит в полипропиленовые мешки не наша фирма. Мы только перепродаем упакованную продукцию. Посредники. Производством занимается государственное предприятие.
— Ну, раскрыть мешки и сунуть туда героин — можно и на ваших складах.
— Конечно. Поэтому и подозреваю гаишников, в сговоре с экспедитором.
— Хорошо, Клеопатра Алексеевна. Беседуем почти два часа, вы многое объяснили. Говорят, занимаетесь благотворительностью? Гм. Похвально… По факту транспортировки наркотиков, сами понимаете, заведено уголовное дело. Будь моя воля, я бы арестовал вас прямо сейчас, несмотря на покровительство высоких чинов. Разберемся. А пока… Нам еще понадобится ваша помощь. До свидания?
— До свидания.
Когда Мурка ушла, Ромейко доложил по вертушке:
— Как и ждали! Для них самоубийство Турбая — спасательный круг. Валят на него! Так точно. Да-да. Так точно. Нет, мы по оперативной информации знаем положение вещей, но в том и дело, что информация оперативная! Согласен, нельзя сейчас задерживать, для суда не хватает доказательств. Как? Слушаюсь! Так точно. Есть!
Мессалина бежала домой, перекинув сумку через плечо. Весь день шуровал осенний ливень, по тротуару, по дорогам растеклись полноводные волги и енисеи. Дождь лил настолько плотно, что через толщу косых струй не просматривались жилые корпуса. Разлетались грязные брызги от ослепших машин, и тогда чертыхаясь, озлобленные прохожие шарахались по сторонам. Впечатление росло — этот сволочной дождь не кончится никогда, вот-вот наступит конец света, Всевышний к ответу призовет людей, а души полны скверны и грехов. И настроение мутное.