— Да я тебя, мразь, на куски порежу и сырым сожру! Ты что же, решил шантажировать меня?! Думаешь, вот и взял меня, сука, и лапки я к верху?!
Кошенов спокойно выслушал, прекратил жевать, но голос стал непривычно твердым.
— Раз мы перешли на «ты», слушай внимательно, Турехан! Во первых, не надо басить, не подымай давление! Во вторых — не прикидывайся целкой! Ты совершил наезд на человека и бросил умирать на дороге. Начальнику ГАИ известно, что это значит, и чем пахнет! О шлюхе молчу, это твоей жены. Ребята подготовили ролик для телевидения, сам понимаешь, они за Шерифа жаждут мщения. Осталось сказать — фас!
— Не думай, что я в штаны наложил! Я сам пойду на телевидение и расскажу о многом! Например, откуда у тебя бандитские съемки? Какая связь между народным избранником и криминалом, так называемыми «Серыми волками»? А завтра добьюсь ордера у прокурора на твой арест, сука! Вот тогда и поговорим!
— Э-э, дорогой! Откуда у меня съемки? Да оттуда, оттуда именно, что я и есть народный избранник! Не верят люди ментам, а нам — верят! Со своей болью идут к нам! И ни какой прокурор за это не придерется. Ты меня называешь сукой — а суки это вы, ментяры. Да ладно, не будем балабанить! И вот ещё что! В Москве твоя дочь учится? Алия? Ничего, оценки положительные, даже отличные. Жавер знакомый случайно заскочил в университет — встретиться. Привет она передает!
У Турбая перехватило горло и он сипло, пуская петухов, крикнул:
— Дочь не трогай! Если что с ней случится — убью без прокурора! — и немного сбавил обороты. — Что вы хотите? Что нужно от меня?
Кошенов легонько постукивал себя телефоном по губам и молчал.
— Что нужно? — переспросил после паузы. — В пределах полномочий! Лишнего не потребуют! Ну, а конкретно узнаешь позже. Я говорил Туреке, мы люди деловые, все образуется! — и уже как прежде, голос Кошенова зазвучал располагающе и дружелюбно. — До свидания, Турехан Абсаматович. Желаю здравствовать.
Турбай вылетел из кабинета, распинывая попадавшихся подчиненных, заскочил в служебную машину, завел мотор и на бешеных оборотах рванул с места. У Юлиного дома на лавочке сидели и трепались старушки, увидев полицейского — притихли. Он пробежал на второй этаж, заколотил кулаками в железную дверь, повторяя заклинание: лишь бы была дома! Но её не было. Турбай яростно стукнул в последний раз и побежал назад, возле машины на дорогу кинул кассету и растоптал в бешенстве. В салоне достал телефон из внутреннего кармана пиджака и набрал Москву.
— Доченька? Здравствуй. — как можно спокойней, даже слащаво, поздоровался. — Ну, как ты? Кто-кто приходил? От меня? Как выглядел? С посторонними не разговаривай и держись на людях! Я ни кого не посылал! Нет! Алиша, тебе может, вернуться в Шымкент? Ну, хорошо, хорошо. Только будь осторожной. Пока.