- Ну дай же! - Он протянул руку. - Так не честно.
Стелла покачала головой.
- Только один! - настаивал он.
Она все так же медленно и решительно покачала головой.
- Только один, - просил он, придвигаясь.
Золотистая головка не сдавалась. Но рука, державшая каштаны, была так близко к Юджину, что он мог схватить ее. Девушка хотела было убрать ее за спину и там переложить каштаны в другую руку, но он подскочил и крепко сжал ее запястье.
- Миртл! Выручай! - позвала она.
Миртл бросилась на помощь. Их было двое против одного. В самом разгаре борьбы Стелла увернулась от Юджина и встала. Ее волосы задели его по лицу. Он крепко держал ее маленькую ручку. На мгновение он заглянул ей в глаза. Что это было? Он не мог бы сказать. Но только он выпустил ее руку и подарил ей победу.
- Ну вот, - улыбнулась она. - А теперь я дам вам один каштан.
Он схватил каштан и засмеялся. Но гораздо больше ему хотелось схватить ее в объятия.
Незадолго до ужина вошел отец и подсел к ним, но немного погодя взял свежий номер чикагской газеты и ушел читать в столовую. А потом мать позвала всех ужинать, и Юджин сел рядом со Стеллой. Его занимало все, что она делала и говорила. Когда ее губы шевелились, он наблюдал за тем, как они шевелятся. Когда обнажались ее зубы, он думал о том, какие они красивые. Светлый завиток у нее на лбу манил его, словно золотой пальчик. Только сейчас он понял всю прелесть выражения "золотистые пряди волос".
После ужина он, Миртл и Стелла вернулись в гостиную. Отец продолжал читать в столовой, а мать принялась мыть посуду. Миртл вскоре ушла помогать ей, и Юджин остался со Стеллой вдвоем. Теперь, когда они были одни, Юджин не решался говорить. Что-то в ее красоте сковывало его.
- Ты любишь школу? - спросила она, помолчав. Ей казалось неудобным сидеть молча.
- Не очень, - ответил он. - Там нет ничего для меня интересного. Я думаю бросить учение и начать работать.
- А что ты собираешься делать?
- Еще не знаю, - может, стану художником.
Впервые он признавался в своем честолюбивом стремлении. Зачем, он и сам не знал.
Но Стелла пропустила это признание мимо ушей.
- Я боялась, что меня не примут в выпускной класс, - сказала она, - но меня приняли. Директор школы в Молине написал здешнему директору.
- Они в таких случаях ужасно придираются, - сочувственно отозвался он.
Она встала и принялась рассматривать книги на полке. Он не спеша последовал за ней.
- Ты любишь Диккенса? - спросила она.
- Очень, - сказал он серьезно.
- А мне он не нравится. Он слишком длинно пишет. Я больше люблю Вальтера Скотта.