Инсект непроизвольно отступил на шаг. Видимо, его представления о собственной планете были ограничены узкими рамками небольшой территории, и картина, переданная Джоном, глубоко потрясла его.
— Так было? — пришел мысленный вопрос.
— Я показал то, что видел, — ответил Джон.
— Нас мало… Я буду думать… Уходите…
— Почему? Мы хотим изучить планету, понять, что тут произошло…
— Они идут, — оборвал его мысль инсект. — Вы погибнете.
— Кто они? — Джон так глубоко вошел в мысленный контакт, что уже не затруднялся, формулируя краткие вопросы, подкрепленные эмоциональным желанием узнать ответ.
— В твоей голове нет ответа. Только одно слово — хозяева.
Значит, тут, в границах скрытого от посторонних глаз шарового скопления, существуют, как минимум, две цивилизации… — подумал Джон, не адресуя эту мысль застывшему напротив инсекту, но получил ответ:
— Три…
В следующий миг сознание Джона резко помутилось, а когда он, плохо соображая, что происходит, начал наконец приходить в себя, то понял, что разговаривавший с ним инсект убегает в сторону города, а в коммуникаторе гермошлема бьется голос Инвара, безуспешно пытающегося докричаться до Джона:
— Фрайг тебя раздери, Джон, нас атакуют!
Он очнулся, резко вскинул голову и увидел объятый пламенем, падающий в болото АРК и те самые чужеродные корабли, образы которых настойчиво передавал ему инсект!..
Их было так много, что глаз затруднялся сосчитать истинное количество пребывающих в небесах точек, которые стремительно приближались, приобретая очертания огромных, обрубленных в запястье конечностей с тремя вытянутыми параллельно пальцами.
Еще секунда, и первая волна кораблей пронеслась над его головой, выплюнув в сторону человека туманное марево оседающей вниз белесой пыли.
— В рубку! Поднимайся в «Ворона», Джон! — отчаянный крик Инвара слился с ритмичным грохотом автоматической зенитной установки. Джон инстинктивно рванулся к своей машине, успев заметить, как несколько чужеродных кораблей стремительно несутся к земле, оставляя за собой жирные шлейфы дыма, потом он внезапно почувствовал горечь, которая необъяснимым образом примешивалась к лишенному запахов регенерированному воздуху, взглянул на себя и ужаснулся, ощущая, как волна черного отчаяния захлестывает разум…
Белесая пыль, осевшая на скафандр, проела в нем огромные дыры, прочнейший синтетический материал плавился, будто воск, и спустя несколько мгновений этот процесс разрушения добрался до его тела, породив вспышку ужасающей боли.
* * *
Джон едва помнил, как вскарабкался по лестнице в рубку своего «Ворона». Первой его мыслью при виде белесой дряни, которая с одинаковой скоростью пожирала материал скафандра и живую плоть, было мгновенное воспоминание о программном микрочипе, который он по устоявшейся привычке всегда носил при себе, но боль не сумела окончательно лишить его рассудка.