Пулеметный ствол накренился вниз, нацелясь в самую гущу приближающегося отряда. Губы Майкла исказила жуткая усмешка.
— Черт!.. — внезапно вырвалось у него.
Пулеметный ствол поднялся, закатившись в зенит.
Дуглас отпустил приклад и прижался разгоряченной щекой к холодному полированному камню.
В самом центре отряда на карачках ползли три инсекта, волоча в одной упряжи четвертого, издыхающего от смертельных ран. На их спины был приторочен прямоугольный кусок пластика, на котором лежали скрученные витками проволоки два человеческих тела — находящийся в бессознательном состоянии мужчина в странной, испачканной бурыми пятнами засохшей крови одежде и мальчик, который, лежа на спине, смотрел прямо на застывшего в оконном проеме Майкла полными слез, молчаливой, немой мольбы и ужаса глазами.
— Шевцов, у меня проблемы… — не в силах оторвать взгляд от скорчившегося на грязном, заскорузлом помосте мальчика, просипел в коммуникатор Майкл… — Тут двое наших, один ребенок. Я не могу стрелять… Задену их из пулемета… Смотри, сержант, будь осторожен на входе в улицу, там двое снайперов за кучами щебня… — проговорил он, осторожно, чтобы не стукнуть, опуская приклад пулемета.
— Эй, Майкл, не дури… — раздался в наушниках голос сержанта. — Мы уже рядом…
— Все, Шевцов, до связи… — Дуглас сунул руку за отворот высокого шнурованного ботинка, и в сумраке руин тускло сверкнула сталь широкого десантного ножа с глубоким кровостоком. — Увидимся в аду… — добавил он, прыгая через оконный проем вниз, в самую гущу пробиравшихся прямо под ним инсектов.
* * *
Будучи еще совсем маленьким, Антон любил слушать сказки. Не смотреть по видео, а именно слушать. Мать, укладывая его спать, обычно садилась на край кровати и рассказывала сонному, притихшему мальчику длинные красивые истории, в которых действовали колдуны, ведьмы, красавицы, рыцари и драконы. И еще там иногда появлялись ангелы.
Антон никогда не мог вообразить себе их облик. Рыцаря, дракона или колдунью — пожалуйста, а этих эфемерных существ — нет. Единственное, что ясно усвоил себе маленький Антон, — это то, что они всегда спускаются с неба, чтобы творить добрые дела.
Теперь он точно знал, как они выглядят.
Ангел был большим, черным, с припухлыми губами и хищной белозубой усмешкой на испачканном кровью лице. В руке он сжимал тускло отсвечивающий серовато-голубым бликом широкий обоюдоострый нож.
Обрушившись сверху на оторопевших от неожиданности инсектов, ангел взмахнул рукой, всадив нож по самую рукоять в брюхо ближайшего конвоира, и тут же крутанулся на месте, освобождая клинок и бросая этим резким движением обмякшее тело мертвого противника прямо на взорвавшиеся огнем автоматные стволы…