…Как на показательных выступлениях на выпуске закрытого курса отрядов специального назначения.
— Хууг… — окованный металлом тупой нос армейского ботинка с хрустом проломил хитин лицевых пластин. — Че-хаай!.. — замаранный инсектовской кровью клинок сверкнул по короткой дуге, заставив очередного шестиногого ублюдка удивленно уставиться на свои внутренности, которые вдруг вывалились на серый щебень, щедро засыпавший улицу.
…Антон крепко зажмурился и закричал.
Ему было страшно, и неизвестно, кого он боялся больше — инсектов или ангела с белыми зубами и глазами, налитыми кровью…
— Не хочу!.. Мамочка… не надо… — в странном полузабытьи истошно орал он, а перед глазами плавал горячий красный туман, на фоне которого мелькали смутные темные тени…
* * *
Из узкой, заваленной кучами мусора улицы не ушел никто.
Сержант Шевцов склонился над мальчиком, которого освободили от проволочных пут. Тот лежал на спине и тихо выл, плотно зажмурив глаза.
— Ну, успокойся, слышишь… — грубая ладонь сержанта с опаской погладила по голове это маленькое, насмерть перепуганное существо. Андрей уже успел забыть, что на свете бывают такие крошечные, беззащитные создания. Он знал, как остановить прущий прямо на окоп танк, но совершенно не понимал, что нужно делать, чтобы прекратить этот бьющий в самую душу безысходный вой.
Сидящий у стены Дуглас, из плеча которого только что извлекли два зазубренных наконечника от дротиков, вдруг резко встал.
По виску Майкла все еще сочилась кровь.
— Ненавижу… — вдруг яростно прохрипел он, с силой пнув валявшийся возле него труп однорукого инсекта. Цейсовский бинокль на его груди был разбит перечеркнувшей хитиновый панцирь автоматной очередью. — Ненавижу!.. Ненавижу!.. Ненавижу!.. — Дуглас в истерике бил ногами мертвое тело, а злоба только росла, подпирая к горлу удушливым комом.
Сзади на него навалились две пары сильных рук.
Майкл несколько раз конвульсивно дернулся в их железных объятиях и вдруг обмяк.
Руки разжались, и он сел на корточки, прислонившись к изгрызенной пулями стене.
— Слушай, сержант, кончай… — прохрипел он, уродуя в пальцах неприкуренную сигарету. — Вызывай вертушки… Пацана нужно к врачам, понимаешь?! Мы с тобой хреновые психологи, мать твою…
— Уже вызвал… — Шевцов поднял взгляд на Дугласа, не отрывая ладони от горячей головы Антона.
Вокруг, среди разбросанных трупов, подбирая оружие, ходили молчаливые бойцы. Никто, вопреки обыкновению, не переговаривался, не пил жадными глотками из фляг, пытаясь унять першащую в глотке пороховую горечь. Их лица, испачканные потом и кровью, коверкали совершенно одинаковые чувства, ничуть не отличающиеся от тех, что испытывал в эту секунду Шевцов или Дуглас.