– И еще у меня есть долги, – заметил герцог, – и я могу в один прекрасный день угодить в долговую тюрьму.
– Неужели все так плохо? – растерянно спросила Сефайна.
– Если вы найдете в доме что-нибудь подходящее для продажи, – ответил герцог, – я тут же продам эту вещь. Вероятно, вы знаете, что дворец и поместье – майорат должны перейти к моему сыну, которого у меня нет. А все, что я имел право продать, уже продано.
– Но что вы намерены предпринять? – спросила Сефайна.
– Не имею ни малейшего представления, – ответил герцог. – Мне хватало забот, чтобы как-то держаться с двумя старыми слугами, которым отсюда одна дорога, в работный дом, а теперь мне на шею повесили жену, как альбатроса из поэмы Колриджа.
Он тут же поспешно добавил:
– Простите меня, я не хотел быть грубым, но, к сожалению, таковы факты.
– Я не обиделась, – ответила Сефайна. – Ну, во всяком случае, у нас остаются проценты с моего капитала, пока мне не исполнится двадцать пять.
– У нас? – переспросил герцог. – Вы правда намерены быть моей союзницей в этом жутком положении?
Сефайна посмотрела на него с некоторой растерянностью.
– Вы полагаете… у меня есть… еще какой-нибудь… выход? – спросила она нерешительно.
– Если вас пугают лишения, – указал герцог, – вы, несомненно, можете найти приют у кого-нибудь из ваших родственников.
– Право, не знаю, кто из них захочет меня принять, – ответила Сефайна, – и ведь начнутся… сплетни… если мы поселимся… отдельно сразу после того… как поженились?
– Да, это верно, – сказал герцог, – но я просто думал о том, как тяжело вам будет здесь.
– И… вам, – еле слышно произнесла Сефайна.
– Согласен, хотя это и звучит очень грубо, – отозвался он. – Но прежде чем мы перейдем к дальнейшему, разрешите сказать вам, что вы совершенно не такая, как я думал.
– А что вы думали? – спросила Сефайна?
– Откровенно говоря, я предполагал, что вы либо впадете в истерику, либо начнете жеманничать.
Сефайна вновь засмеялась.
– У меня правда чуть было не началась истерика, когда маменька сообщила мне свой план, и потом, когда я… вошла в… часовню.
– Я думала… – добавила она после паузы, – что вы… старик… или калека… и очень… дурной человек.
– Ну, во всяком случае надеюсь, что я ни то, ни другое и ни третье, – заметил герцог.
– Да… конечно… вы… совсем другой, – заверила его Сефайна и, занятая разговором, машинально сняла шляпу, положив ее на пол у кресла.
Герцог увидел, что ее волосы разделены прямым пробором и собраны в пучок на затылке. Два длинных локона ниспадали по сторонам нежного овала ее лица.
Взглянув на ее прямой нос, еще раз посмотрев на большие выразительные глаза, он внезапно воскликнул: