Лакеи подают господам шубы, те одеваются и выходят на улицу. Входная дверь хлопает, из-за портьеры, гремя подносом и стаканами выпадает лакей Федька.
Эпизод 5.
Внутренность кареты Ростовых.
Пока дамы усаживаются и оправляют платья, граф Ростов задремывает в уголке. Графиня толкает его локтем в бок.
Графиня Ростова: Мы едем или не едем?
Граф Ростов (не открывая глаз): Кузьма, давай!
Кучер понукает лошадей, но те перебирают ногами на месте, и карета не движется. Тогда кучер щелкает кнутом и орет.
Кучер Кузьма: Ну, ты! Жопа!
Наташа (делая по-французски ударение на последнем слоге): Маман, кес ке се жопа?
Графиня некоторое время обалдело смотрит на Наташу, потом толкает локтем в бок графа.
Граф Ростов (не открывая глаз): Сим термином российские пейзане именуют лошадь, пребывающую в диспозиции задом. В случае же, если оная лошадь пребывает в диспозиции противоположной, то есть: передом, то ее уже именуют "морда". Однако же, в тех случаях, когда означенная лошадь являет собой не лошадь, а жеребца, то именуют его, опять же "морда", но не просто морда, а морда ху... Графиня снова бьет графа Ростова локтем в бок и тот замолкает на полуслове.
Соня: Ах, мон пер! Все-то Вы знаете и рассказываете так интересно!
Наташа, шевеля губами, повторяет про себя: "Если передом - жопа, если задом - морда, если жеребец - морда ху.
Эпизод 6.
Зал во дворце Генерал-губернатора Санкт-Петербурга.
Гости стоят кучками и беседуют, Генерал-губернатор переходит от одной группы приглашенных к другой, мажордом громко выкрикивает имена, чины и титулы прибывающих, все ждут Государя. Из буфета доносятся звуки выпивания и закусывания. На переднем плане беседуют четверо: граф Ростов, князь Куракин, архимандрит отец Павсикахий и подошедший к ним Генерал-губернатор.
Князь Куракин: А наслышаны ли вы, господа, что опять отчебучил поручик Ржевский с компанией?
Отец Павсикахий: Нет, не слыхали, но резвость и богатая фантазия этих молодых людей столь широко и скандально известны...
Генерал-губернатор: Что, опять квартального на медведе катали?
Князь Куракин: Нет! Вообразите себе, господа! На Невском, в кондитерской Вольфа и Беранже, они представляли живую картину "Гибель Помпеи"!
Граф Ростов: Хе-хек-с. Ржевский, конечно, изображал Везувий?
Князь Куракин: Отнюдь! Везувий изображал барон фон Арш. Он как раз по ошибке выпил вместо шампанского слабительного.
Отец Павсикахий: Господи, Царица Небесная! Вот ужас-то!
Князь Куракин: А Ржевский представлял обнаженную женщину, убитую вулканической бомбой, да так натурально, что случившийся там же лицеист Пушкин, написал с натуры стихотворение "Смерть Камиллы".