— И что теперь? — спросила Саша, озираясь по сторонам.
— Энергия, — пояснил Николай, указывая на два кабеля, которые Рорих прикручивал к контактам накрывающей одну из ванн решетки. — Эрни подключил их к накопительному блоку питания одного из роботов. Сейчас начнется подзарядка!
Лицо Саши внезапно просветлело. Она поняла, что задумал Рорих. В памяти Эйзиз мгновенно всплыли наклонные пандусы для планетарной техники и огромные створы, ведущие на поверхность. При помощи робота можно будет открыть такие ворота, и поток щебня обрушится по пандусу в пустое подземелье, открыв выход наружу…
— Ник, мы сможем выбраться отсюда?! Ты уверен?!
Николай посмотрел на нее и улыбнулся.
— Надежда умирает последней. Я надеюсь.
— Дай бог…
Николай внезапно посерьезнел, взглянув на ее возбужденное лицо.
— Знаешь, что меня поражает в тебе, Саша? — вдруг без тени улыбки спросил он.
— Что? — мгновенно насторожилась она.
— Твоя готовность умереть. Почему ты так рвешься в бой?
Саша не задумалась над ответом.
— Там жизнь, Ник. В бою нет безысходности, а рассчитанный риск порой уравнивает несоизмеримые силы, — серьезно ответила она.
— У тебя уже есть мысли на этот счет? — искренне удивился фон Риттер. — О чем ты думаешь, скажи?
— О том, как нам вырваться с Везелвула.
* * *
Над поверхностью планеты занимался невзрачный серовато-багряный рассвет.
Все ярче разгоралось больное искусственное солнце, и его зловещие, нездоровые лучи с каждой сменой дня и ночи все сильнее прогревали промерзшую насквозь землю.
Капитан Спаркс стоял в своем излюбленном месте — посреди выступающего из брони «Громовержца» выпуклого прозрачного блистера — и смотрел на мрачные рассветные краски.
Несколько минут назад отправленные на орбиту техники доложили, что ремонт станции Гиперсферной Частоты окончен, и в данный момент полковник с мрачным предчувствием ожидал первого нормального сеанса связи с системой Онтарио.
Нервно прохаживаясь по замкнутому пространству блистера, он думал о том, что скажет Роберту Итему и его сыну. Спаркс слишком хорошо представлял, сколько стоит одна незапланированная атмосферная посадка «Громовержца», а ведь ему еще предстояло оправдываться за сильное повреждение брони корабля и потерю двух третей личного состава вкупе с пятью космическими истребителями…
По меркам современных войн то, что произошло с крейсером, мало было назвать неудачной операцией — это больше походило на разгром, а капитану нечего было представить в собственное оправдание. Спаркс так до конца и не понял главного — Эрика Итема не интересовали потери, ему важнее было другое…