– А кто нажимал на кнопку? – поинтересовался Джамалудин.
– Я.
Хаген, стоявший за спиной гостя, усмехнулся, а Джамалудин сказал:
– А что передумал?
– Три часа назад федералы арестовали Махам-Салиха. Он сейчас на базе в Бештое. Я прошу тебя: вытащи его оттуда.
Джамалудин Кемиров молча рассматривал своего гостя. Это был мужчина лет тридцати пяти, невысокий и очень крепкий, с квадратными ладонями, поросшими выше запястий черным жестким волосом, с мощными складками на бритом затылке. Голова его формой напоминала крупную картофелину, под густыми бровями прятались жесткие отчаянные глаза.
– Если бы Салих хотел, чтобы его кто-то откуда-то вытащил, ему не надо было снимать маску, когда он всадил пулю в этого вашего полпреда, – медленно сказал Джамал.
– Они не знают, кого поймали. Он ехал в автобусе, и на блокпосту водитель не заплатил за проезд. Они начали вытаскивать из автобуса людей, и у кого были деньги, забирали деньги, а у кого денег не было, они забрали людей.
Джамалудин помолчал.
– Ты был у Чертовой Пасти?
– Да, – сказал Шамиль.
– А Мурад Мелхетинец там был?
Шамиль презрительно фыркнул.
– Мурад, – сказал он, – мальчишка. Булавди оставил его в лагере варить кашку, да только и кашка сгорела.
– А где Булавди? – спросил Джамалудин.
– Он назначил мне встречу сегодня вечером, – ответил Шамиль.
* * *
Но так получилось, что вместо Булавди они взяли совсем другого человека – Джаватхана Аскерова. Джаватхан был очень уважаемый человек и в свое время даже был заместителем министра по налогам и сборам, но так сложилась его судьба, что он был вынужден убить полпреда Российской Федерации.
Если бы он его не убил, он бы перестал считать себя мужчиной.
По правде говоря, после этого убийства Джаватхан стал очень известен в республике. Ролик с убийством пересылали с мобильника на мобильник, а фотография Джаватхана, взятая с этого ролика, висела на каждом блокпосте, и если бы Джават-хан, скажем, вздумал баллотироваться в депутаты, то ему была б обеспечена стопроцентная узнаваемость.
Тем не менее, несмотря на историю с убийством полпреда, Джаватхана нельзя было назвать экстремистом. Он довольно спокойно жил в родном селе вместе со своей русской женой и тремя детьми, а когда в село приехала зачистка, ему пришлось уйти в лес. По дороге он расстрелял кое-кого, но никто не говорил, что он нажал на курок раньше, чем его вынудили.
Когда его спрашивали: «Ты суфий или ваххабит?» он всегда отвечал: «Я мусульманин». Даже бегая в лесу, он всегда порицал людей, которые убивают мусульман, называя их муртадами или мунафиками. Он всегда говорил, что убивать можно только федералов.