Короче – этого москвича, а его звали Вадик, – назначили министром связи, и он поговорил с Джамалудином и получил от него карт-бланш. Джамалудин сказал ему, что в республике должно быть цифровое телевидение и не меньше трех сотовых компаний, и сказал, что если кто-нибудь будет Вадика обижать, тот всегда может обратиться к нему.
Но после того, как Вадик разобрался, какие бумаги ему придется подписывать, он подумал, да и уволился. К этому времени он познакомился с Кириллом и перешел к нему замом в «Навалис Авария». Дело в том, что Вадик окончил Уортонскую школу бизнеса, и ему было двадцать пять лет, и Кириллу были очень нужны такие люди.
Вот прошел месяц, другой, и третий: и миллион у Хагена давно кончился, а лазить в сейф к Джамалу он считал неприличным. Это было для него неприемлемо, как для мужчины: жить за счет друга, в то время, как у него были две руки, две подмышки, и два «стечкина» в кобурах у этих подмышек.
Короче говоря: Хаген прислал к Вадику своего двоюродного брата с какой-то бумагой. Но Вадик не только не подписал бумаги, но еще и велел не пускать больше этого человека на территорию завода.
После этого Хаген прислал к нему управляющего щебеночным карьером. Но так получилось, что Вадик не подписал и эту бумагу. После этого Хаген услышал, что Вадик ищет себе зама в финансовый департамент, и прислал к нему мужа своей сестры, – и что вы думаете? Вадик отказал и этому человеку.
Хаген считал себя миролюбивым человеком. Он стерпел отказ и первый раз, и второй. Но третий раз он не выдержал оскорбления. Он приехал на завод и зашел в кабинет, где сидел Вадик. Это был очень славный кабинет, с пластиковым столом и современным компьютером, и по американскому обычаю этот кабинет был отделен прозрачной стеклянной дверью от операционного зала, где сидел весь персонал финансового отдела.
– Салам, Вадик, – сказал Хаген, – я слыхал, тебе нужен зам. Так чего же ты не взял на работу моего шурина? Или ты нарочно хочешь оскорбить меня?
– Я ни в коем случае не хотел оскорбить вас, – ответил Вадик, – и с удовольствием взял бы вашего шурина замом, но у него только пять классов образования.
– А чем тебе не понравилась щебенка, которую предлагал Али? Почему ты не заключил с ним контракт?
– Мы ни с кем не заключаем отдельных контрактов, – ответил Вадик, – а проводим редукцион и берем у того, кто предлагает наименьшую цену. Пусть Али приходит на конкурс; только я должен сказать, что цена, которую он предложил, была ровно в пять раз выше цены наших поставщиков.
Слова «редукцион» Хаген не знал и поэтому воспринял его как тонкое хамство, но так как он пришел не ссориться, а дружить, он сдержался и положил ему на стол еще одну бумагу.