– Извините, Кирилл Владимирович, но мы должны снять показания не только с боевиков, но и с их заложников, – сказал один из следователей.
– Каких заложников? – спросил Кирилл.
Следователи переглянулись и побыстрее убрались.
Потом приезжали Штрассмайер и Джамалудин. Им нужна была подпись Кирилла, как главы «Навалис Авария», под какими-то документами, и Кирилл расписался везде, где ему поставили галочки. Тогда в первый раз Кирилл узнал, что он, оказывается, еще глава «Навалис Авария». Вероятно, это как-то сочеталось со странным предположением следователей.
Потом Джамалудин приехал один и спросил, как назвать детей. Он сказал, что дети чувствуют себя хорошо, и что им нашли кормилицу, соседку из Тленкоя, которая во время зачистки потеряла трехмесячного ребенка. Но детей как-то надо было назвать, потому что врачи ошиблись, и близнецы оказались разнояйцевые. Один был мальчик, а другая – девочка. «Мы их пока зовем Заур и Диана», – сказал Джамалудин.
Кирилл мутно поглядел на него и ответил:
– Алихан – это все, что осталось у меня от Дианы.
Это был довольно странный ответ для отца двоих новорожденных детей.
Чаще всего Кирилл общался со своими приемными сыновьями. Саид-Эмин и Хас-Магомед были в клинике постоянно, и так как Хас-Магомед был почти взрослый, то именно он кормил Кирилла и отводил его молиться. Кирилл и Хас-Магомед говорили только по-чеченски, что было, конечно, странно, потому что Кирилл не так уж хорошо знал чеченский. Но многие замечали в эти дни, что он гораздо охотней говорил на чеченском, чем на любом другом языке.
Пару раз врачи, пытаясь его отвлечь, приносили ему газеты с рассказом о событиях в республике, и из газет Кирилл узнал, что 6 октября в Торби-кале был подавлен ваххабитский мятеж. Заговорщики устроили покушение на высокопоставленного представителя Кремля, расстреляли двадцать восемь военнослужащих и сожгли в городе три БТРа.
Официальные лица также категорически отвергали слухи о том, что заговорщики планировали взорвать химзавод. «Такого рода провокационные домыслы имеют только одну цель – дестабилизировать обстановку в регионе», – приводили газеты слова нового президента республики Джамалудина Кемирова, сказанные в Лондоне во время встречи с банками-кредиторами проекта. «Их распускают идеологи экстремистов и их прихвостни. Тем, кто не может успокоиться, давно пора понять, что наша республика – часть России, и закон для нас все. Я готов умереть за закон».
Это случилось на двадцать первую ночь. Кирилл сидел, как обычно, на жесткой кушеточке напротив бокса, и коридор больницы был наполнен тяжелым, запыленным светом круглых фонарей, как бы сочащимся с ветвей и листвы шуршащих за окнами лип, когда дверь в коридоре скрипнула и на потертый линолеум ступила Диана.