По дороге вдоль ущелья карабкались вверх черные коробочки кортежа. Кирилл вдруг заметил внизу десятка полтора белых домиков, слишком больших, чтобы быть просто жильем: похоже, лыжный бизнес возвращался в эти края, дикие гостиницы росли как грибы.
– И с тех пор я езжу мимо этого двора, и там все время стоит его брат. Этому брату пятнадцать, а другому – девятнадцать. Я езжу на броне и с охраной, и я знаю, чего они ждут. Они ждут, когда я уйду с работы.
– А тогда… Не лучше ли… как Хаген? – спросил Кирилл.
– Нет. Пусть ждут.
Ташов повернулся и пошел обратно к выходу из столовой.
В разрушенном холле стояли притихшие турки.
– Прекрасная строительная площадка, – заметил Кирилл, – по крайней мере, демонтаж здания уже выполнен.
* * *
Площадка перед бештойской резиденцией была забита машинами. В очереди перед входом толпились бизнесмены, министры и депутаты, которые приехали к президенту на Уразу-Байрам, и когда Кирилл вышел из машины, он столкнулся нос к носу с инвалидной коляской Сапарчи Телаева. Сапарчи катился к воротам, как пушечное ядро, и двое его телохранителей бежали за ним, придерживая на бедре тяжелые «стечкины». У ворот молодые парни в камуфляже досматривали посетителей.
– Оружие есть? – спросили они у Штрассмайера, когда до него дошла очередь.
– Конечно нет! – поразился тот.
– Проходи.
– Оружие есть? – спросили через секунду Кирилла.
– Конечно, нет, – удивленно сказал Кирилл.
– Проходи.
Следующим был Сапарчи Телаев.
– Оружие есть? – спросил Сапарчи охранник.
– Конечно, есть! – возмутился глава «Авартрансфлота».
– Проходи!
И коляска Сапарчи, с «узи», «стечкиным» и горским кинжалом, вкатилась в мощеный двор резиденции.
Как мы помним, в это время в республике были выборы, и против Заура Кемирова на выборах сложилась предвыборная коалиция.
Первый шаг этой предвыборной коалиции был немного странный: все члены коалиции приехали к Зауру и предложили ему свою поддержку на выборах. Бывший мэр Торби-калы во всеуслышание воскликнул, что с назначением Заура над республикой взошло солнце, а Сапарчи Телаев подарил Джамалудину Кемирову «стечкин» из чистого золота с надписью из Корана.
Приехал в резиденцию и глава Пенсионного Фонда Дауд Казиханов, но не затем, чтобы распинаться о солнце, а чтобы поговорить с президентом наедине, но как-то это не получилось, и Дауд был очень зол на это обстоятельство. Он бродил по дорожкам, раздраженно поглядывая на гостей, павлинов и леопардов, когда возле него возник третий из братьев Кемировых – глава «Аварнефтегаза» Магомед-Расул.
Магомед-Расул отозвал Дауда в сторону и сказал: