Бен смущенно поежился и ничего не сказал.
– Ты предоставлен самому себе. Слишком, я думаю. Ты...
– Мама...
– Молчи, когда я говорю с тобой, – сказала она, и Бен замолк. – Ты должен быть осторожен, Бенни. Подходит лето, и я не хочу портить тебе каникулы, но ты должен быть осторожен. Я хочу, чтобы к ужину ты каждый день был дома. В котором часу мы ужинаем?
– В шесть часов.
– Точно в шесть! Поэтому послушай, что я скажу: если я накрываю на стол, наливаю тебе молоко и вижу, что Бен не моет руки в раковине, я иду прямо к телефону и звоню в полицию, и заявляю о твоем исчезновении. Ты это понимаешь?!
– Да, мама.
– Ты веришь, что я сделаю, что говорю?
– Да.
– Может, окажется, что я сделала это напрасно, если вообще сделаю это. Я не игнорирую мальчишеские интересы. Я знаю, что они заняты своими собственными играми и проектами во время каникул – возвращать пчел в ульи, играть в мяч, сшибать банки, да мало ли что. Я хорошо понимаю, как ты и твои друзья выросли.
Бен благоразумно кивнул, подумав про себя, что она ровно ничего не знает о его детстве, если не знает, что у него нет друзей. Но ему и не снилось сказать ей такое, никогда, ни в одном из десяти тысяч снов.
Она что-то вынула из кармана своего домашнего платья и вручила ему. Это была маленькая пластмассовая коробочка. Бен открыл ее и, увидев, что там внутри, широко раскрыл рот.
– О! – сказал он с искренним восторгом. – Спасибо!
Это были ручные часы «Таймекс» с маленькими серебряными цифрами и ремешком из кожзаменителя. Мама установила время и завела часы, он слышал их тиканье.
– Ого, классно! – он крепко обнял ее, поцеловал в щеку.
Она улыбнулась, довольная, что он доволен, и кивнула. Затем снова посерьезнела.
– Надевай их, храни их, носи их, заводи их, имей их в виду и не теряй.
– О'кей.
– Теперь, когда у тебя есть часы, у тебя нет причины опаздывать домой. Помни, что я сказала: если тебя не будет вовремя, полиция будет искать тебя по моему поручению. По крайней мере до тех пор, пока они не поймают негодяя, который убивает детей, не смей задерживаться ни на минуту или я буду звонить.
– Да, мама.
– Еще одно. Я не хочу, чтобы ты ходил один. Ты знаешь, что не надо принимать конфет от незнакомых или садиться с ними в машину, – мы оба солидарны в том, что ты не дурачок и ты большой для своего возраста, но взрослый человек, особенно ненормальный, при желании всегда может одолеть ребенка. В парк или в библиотеку иди всегда с приятелем.
– Хорошо, мама.
Она снова посмотрела в окно, тревожно вздохнула.
– Дела приняли странный оборот, если такое может продолжаться. Во всяком случае, вокруг этого города происходит что-то страшное. Я всегда так думала. – Она посмотрела на него, нахмурив брови. – Ты такой гулена, Бен. Ты, должно быть, знаешь в Дерри каждый уголок, да? По меньшей мере, центр.