Рикки Ли посмотрел на него. Он абсолютно не понимал о чем говорил мистер Хэнском, но человек был определенно напуган. Это как-то не вязалось с Беном Хэнскомом, но это было так.
– Я имею в виду, что забыл ВСЕ об этом, – сказал он легонько постучав по стойке бара костяшками пальцев. – Приходилось ли; вам слышать, Рикки Ли, о столь полной амнезии, когда вы даже не знаете, что у вас амнезия?
Рикки Ли покачал головой.
– Я тоже не слышал. Но сегодня вечером я был в своем «Кэдди», и вдруг это меня ударило. Я вспомнил Майкла Хэнлона, но только потому, что он позвонил мне по телефону. Я вспомнил Дерри, но только потому, что он звонил оттуда.
– Дерри?
– Но это ВСЕ. Мне пришло в голову, толчком, что я даже не думал о том, что был ребенком, с.., не знаю, с какого момента. И затем все потоком начало вливаться обратно. Как то, что мы сделали с четвертым серебряным долларом.
– Что вы сделали с ним, мистер Хэнском?
Хэнском посмотрел на свои часы и внезапно слез со стула. Он слегка шатался, но только слегка. Это было все. – Я не могу позволить времени уйти от меня, – сказал он. – Я улетаю сегодня вечером.
Рикки Ли взглянул на него встревоженно, и Хэнском засмеялся.
– Улетаю, но не управляю самолетом, Рикки Ли. На этот раз нет. Авиакомпания Соединенных Штатов.
– Ох, – лицо Рикки Ли выразило облегчение. – Куда же вы летите?
Рубашка Хэнскома все еще была расстегнута. Он задумчиво смотрел на белые линии старого шрама на животе, затем застегнул ее.
– Я думал, что сказал вам, Рикки Ли. Домой. Я лечу домой. Отдайте эти монеты своим ребятишкам.
Он пошел к двери, и что-то в том, как он шел, даже как подтягивал брюки, напугало Рикки Ли.
Сходство с усопшим и неоплакиваемым Грешамом Арнольдом вдруг стало настолько сильным, что он казался привидением.
– Мистер, Хэнском! – закричал Рикки Ли тревожно.
Хэнском обернулся, а Рикки Ли быстро отступил. Задним местом он ударился о стойку бара, посуда звякнула, когда бутылки стукнулись друг о дуга. Он отступил, потому что убедился вдруг, что Бен Хэнском мертв. Да, Бен Хэнском лежал где-то мертвый в канаве или на чердаке или, возможно, висел в сортире с ремнем на шее, и кончики его четырехсотдолларовых ковбойских ботинок болтались в дюйме-двух от пола, а то, что стояло около автопроигрывателя и в упор смотрело на него, было привидением.
На мгновение – только на короткое мгновение, но этого было достаточно, чтобы почувствовать, как индевеет сердце – Рикки Ли показалось, что он может видеть прямо сквозь него столы и стулья.
– Что, Рикки Ли?
– Ннн-ничего.
Бен Хэнском посмотрел на Рикки Ли глазами, под которыми были темно-пурпурные круги. Его щеки побагровели от выпитого, нос был красным и воспаленным.