Быть может, перцептроны выяснят, наконец, на «машинном уровне» онтологический статус универсалий. «Быть может, – пишет Лем, – будущие перцептроны подведут нас ближе к пониманию “интуиции”» (гл. IV).
Ведь восприятие – мгновенный психический «снимок» объекта как целого – имеет аналог в интеллектуальной сфере. Речь идет о понятии целостного образа, о так называемом гештальте, введенном гештальт-психологией (нем. die Gestalt – образ). Это направление психологии перенесло понятие целостного образа из сферы чувственного восприятия в интеллигибельную сферу.
Ученые, художники и музыканты подтверждают эту догадку психологов[167], а Лем резюмирует их свидетельства. Он говорит, что ученый-теоретик, сжившийся с аппаратом и абстракциями своих теорий, воспринимает эти теории как некие целостные образы – гештальты. Эти образы связываются в сознании ученого с чувственными образами и знаковыми формами. И зачастую общность двух теорий ученый улавливает именно как некую общность их гештальтов. Или же интуитивно предчувствует, что два гештальта можно слить в некое, еще неизвестное целое – обобщение. Предчувствует до фактического построения.
Его Величество Значение
Построить модель познавательного процесса? Хорошо бы! Но это упирается в проблему значения. Этой проблеме автор уделяет много места. Его взгляды подчас расходятся с общепринятыми точками зрения. Скажем несколько слов о самой проблеме. Увы, это не так-то просто! Одним из первых осветил эту проблему Готлоб Фреге (1848-1925).[168] Речь идет о связи экстралингвистической ситуации с языком. Мы разъясним эту связь на «модели».
Новый мир. Имена
Представим себе, что на неизведанной планете высадились космонавты и перед ними открылся необычайный мир. Захватывающие пейзажи, странные минералы, удивительные растения и животные. Пусть на планете нет никаких разумных существ.
Космонавты попали в экстралингвистическую (т.е. «внеязыковую») ситуацию. (Кажется, в таком положении впервые оказался библейский Адам.)
Космонавтам предстоит дать имена всем «предметам» нового мира, его минералам, растениям и животным. Всем связям в этом мире, всем его антагонизмам и симбиозам, всему, всему... Космонавты должны описать эту внеязыковую ситуацию неким языком. Отобразить ее некой знаковой системой.
В Школе Космических Полетов средь многих других дисциплин эти юнцы штудировали логику и семиотику. (Без этого они попросту не поняли бы, как отражается в мозгу корабля внеязыковая космическая обстановка.) К тому же у них есть фантазия и они легко придумывают всевозможные слова.