Лизетт осталась одна. Она была больна душой и телом. Терзаемая надеждой ожидания и глубоким раскаянием.
– Эдвард, – пробормотала она, свернувшись калачиком на подушке.
Судьба была так к ней несправедлива. Она давала ей одной рукой и отнимала другой. Неужели ей суждено всегда быть мукой для тех, кто к ней милосерден?
Зарывшись головой в подушку, Лизетт плакала до тех пор, пока не уснула.
Саймон покинул дом Лизетт с гораздо большим багажом, нежели с тем, с каким он туда прибыл. Он прихватил с собой одежду, принадлежащую Тьерри. Они с ним были примерно одного роста и носили одежду одного размера, и в том, что Тьерри почтит визитом Дежардана, не будет ничего необычного. Именно туда и направлялся сейчас Куинн.
Он спрятал собственную одежду в тисовых зарослях, что тянулись вдоль каменной ограды сада за домом, и вышел на аллею. Натянув треуголку Тьерри на самые брови и сунув руки в карманы его ливреи, Саймон отправился к Дежардану пешком.
Отсюда до виконта было не сказать, чтобы очень далеко, но и не очень близко. Достаточно времени, чтобы, прогуливаясь, обдумать то, чем он располагал, и решить, каких именно фрагментов мозаики ему не хватает для полной картины. То и дело Саймон осматривался, но ничего тревожного не заметил. И поэтому он несколько растерялся, когда из неприметного экипажа вдруг высунулась рука в перчатке. Было это совсем недалеко от дома, где жил Дежардан, – за углом от парадного входа.
Саймон замер, однако быстро пришел в себя и принял из руки неизвестного послание, не поднимая головы, чтобы его не узнали. Шторы в карете были задернуты, перчатка закрывала руку целиком, до локтя.
– Передай ему, что я теряю терпение, – раздался из кареты неприятный, скрипучий голос.
Потом по потолку кареты постучали, и кони тронулись с места. Карета уехала.
Саймон продолжал свой путь, засунув конверт в карман и делая вид, что ничего особенного не произошло, но на душе у него было очень неспокойно.
Очевидно, Эспри не был вымышленным персонажем, как изначально предположил Саймон. Он действительно существовал и представлял собой реальную угрозу.
Саймон уже через пару минут был у порога Дежардана. В дверь он постучал с демонстративной настойчивостью. Дверь широко распахнулась и дворецкий хотел было впустить визитера в дом, но вдруг заметил, что пришедший не Тьерри.
– Месье Куинн.
Саймон вытащил свою визитку и, плечом отодвинув дворецкого, вошел, не дожидаясь, пока ему откажут.
Слуга открыл было рот, чтобы выразить свое возмущение такой наглостью, но встретился с Саймоном взглядом, и что-то в этом взгляде заставило его закрыть рот. Без единого возражения Куинна проводили в тот самый кабинет, где состоялся обмен Лизетт Руссо на людей Саймона. Куинн не стесняясь, налил себе бренди и лишь затем с комфортом устроился на кушетке.