— Будьте же наконец благоразумной, — как можно более спокойно проговорил Бич.
— Я веду себя вполне благоразумно…
— Мэрфи обманывал вас много лет, — продолжал Бич, не обращая внимания на реплику Шеннон. — Когда я указал ему на это, он решил выдать разницу, вот и все. И никаких обязательств с вашей стороны не требуется.
Шеннон открыла рот, собираясь что-то сказать, но Бич не дал ей такой возможности:
— И не думайте, что вы обязаны мне чем-то за доставленные продукты. Я ехал в сторону золотых залежей выше Аваланш-Крика, так что никак не мог объехать вашу хижину.
— Очень милая сказочка, — перебила Бича Шеннон, хотя в душе ей очень хотелось бы в это поверить. — Я ее уже слышала и раньше. Я не принимаю помощи от изголодавшихся по женщине мужчин.
Холодная струя хлестнула Бича по одной щеке, высказанная правда — по другой, словно испытывая его терпение.
— Я не такой, как другие, — процедил он сквозь зубы.
— Ну да, рассказывайте, — не согласилась Шеннон. — Вы намерены сказать, что не хотите меня?
Бич открыл было рот, но тут же закрыл его. Ложь была не в его характере.
— Я хочу вас, — признался он.
Невольная дрожь прошла по телу Шеннон, когда она услышала столь откровенные слова Бича.
— Но я никогда не стану принуждать вас, Шеннон, — тихо добавил он. — Обещаю.
— Чтобы вам было легче сдержать свое обещание, садитесь на лошадь и уезжайте.
— Послушайте, — начал Бич.
— Нет, это вы послушайте, — решительно перебила его Шеннон. — Вы точно такой же, как и все другие. Вы хотите моего тела и больше ничего. Вы не собираетесь жениться, не мечтаете о детях и о том, чтобы делить горести и радости всю жизнь. Все, что вам хочется, сводится к тому, чтобы провести несколько минут во тьме с «симпатичной малышкой», которая может быть вдовой, а может и не быть ею.
— Все обстоит совсем не так, — сердито возразил Бич.
— Разве? Вы хотите сказать, что предлагаете не только постель, но и руку и сердце?
Выражение лица Бича сказало Шеннон больше, чем ей хотелось узнать. Ее короткий смешок был холоднее свирепствующего в этот момент дождя.
— Я так и думала, — подытожила она. — Спасибо, но мне ничего не надо. У меня имеется все необходимое до возвращения Молчаливого Джона.
— А если он не вернется? Проклятие, если он погиб?! Что тогда?
Лежащий на спусковом крючке палец Шеннон напрягся. Слова Бича, его горячность усилили ее собственные страхи.
«Не спорь с ним, — приказала себе Шеннон. — Ты проиграешь. И уподобишься тем двум несчастным шлюхам… и тогда все мужчины на территории Колорадо будут знать цвет твоих сосков».
— Вы заслужили свое прозвище, — хрипло сказала Шеннон, — но даже вы не сможете упредить выстрел из дробовика. Так что забирайте свои продукты и увозите с собой свой голодный взгляд.