— Доброе утро, злющий ты сукин сын, — дружелюбно сказал Бич.
— Красавчик, прекрати! — крикнула из хижины Шеннон.
Однако пес зарычал даже громче.
Шеннон выбежала из двери. Присобранные в косы волосы вырвались из ее рук и рассыпались по вылинялой, некогда голубой фланелевой рубашке. Контраст между тусклой поношенной материей и ярким шелком ее волос потряс Бича.
— Прекрати! — скомандовала Шеннон, глядя в желтые глаза пса.
Бросив напоследок хищный взгляд на Бича, пес с явной неохотой повиновался хозяйке.
Продолжая держать Красавчика в поле зрения, Бич взглянул на миску с горячей водой, которую приготовила
Для него Шеннон. Складная бритва лежала рядом с миской, там же находились мыло и чистая цветастая тряпка, служащая полотенцем. Наклонившись к воде, он ощутил ставший уже знакомым запах мяты.
Бич испытал прилив желания, все мышцы его напряглись. Он сделал глубокий, медленный вдох, затем другой. Напряжение отпустило его, но сила испытанного возбуждения стала своего рода предупреждением. Ни одну женщину он не хотел так, как Шеннон Коннер Смит.
Разумом Бич понимал, что его возрастающее влечение к Шеннон чревато серьезными последствиями и сейчас самый лучший для него выход — собрать вещи и двинуться дальше. Ничем, кроме жестокого разочарования, не может кончиться роман между одержимым духом странствий мужчиной и молодой девушкой, которая смотрит на него мечтательным взглядом.
Однако с некоторых пор Бич перестал внимать голосу разума и совести. Его звало и манило тело Шеннон. И пока он не допьет до последней капли это хмельное вино страсти, он не уйдет.
У него нет сил.
«Я хочу ее.
И никто меня в этом не остановит — я буду обладать ею».
Пришедшая мысль ужаснула Бича. За последние десять дней в нем произошла эволюция — обычное мужское желание переросло в нечто более глубокое, в какое-то наваждение, в страсть, которую можно утолить, лишь погрузившись в тело Шеннон.
Подобные мысли неизбежно вызывали определенную реакцию в его теле. Чертыхнувшись про себя, Бич взбил из мыла пену и намазал лицо. Он начал бриться, время от времени заглядывая в специальное крохотное зеркальце.
Шеннон зачарованно наблюдала за ним.
— Такое впечатление, что вы никогда не видели, как бреется мужчина, — нарушил молчание Бич, с одной стороны, польщенный вниманием, с другой — чувствуя некоторое раздражение. Восхищение, которое читалось в неотрывно глядящих на него синих глазах, снова подействовало возбуждающе.
— Молчаливый Джон носил бороду, — объяснила Шеннон.
Бич хмыкнул, снял пену с лезвия бритвы:
— Вы всегда говорите о нем в прошедшем времени.