Повернувшись к ней, Бич сказал:
— Все в порядке, сладкая девочка. Ружье тебе не потребуется, я тебя не обижу. Я бы ответил на твой вопрос, но у меня нет слов, чтобы объяснить это…
Мозолистые пальцы легко пробежали по волосам Шеннон. Густые, цвета красного дерева ресницы задрожали, чуть дернулись кончики напряженных губ, отчаянно забилась жилка на шее Шеннон.
— Ты действительно боишься меня? — хриплым шепотом спросил Бич.
Шеннон покачала головой:
— Н-нет.
— А следовало бы.
— Почему?
— Я хочу того, что с первого раза увидел в твоей походке, — просто ответил он.
— Я н-не понимаю.
— Я и сам не понимаю. Я никогда не хотел женщину так, как хочу тебя — сразу, безоглядно, по праву или нет. Это желание грызет меня все дни и все ночи. Боже мой! Эти ночи — сущий ад!
Шеннон попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле.
Пальцы Бича касались ее рта, и эти прикосновения были ласковыми, как поцелуй. Ее покорность распаляла его. Он услышал из ее уст свое имя, которое она не произнесла, а выдохнула.
— У тебя поступь феи, — хрипло сказал Бич, на клонясь к ее лицу. — Поцелуй меня, Шеннон. Я хочу узнать, твой рот — он так же возбуждает, как и твоя походка?
Шеннон тихонько ахнула от удивления, когда Бич куснул ее губы и дотронулся языком до уголков рта. Она затрепетала, почувствовала легкое головокружение, у нее перехватило дыхание. Ее руки легли на плечи Бича, и она словно окунулась в какой-то особый, нереальный мир.
— Бич, — прошептала она.
— Ты умница! — Его слова еле слышно прозвучали у самого ее рта. — Открой свои теплые губы чуть пошире. Я хочу попробовать тебя на вкус…
— На вкус?
— Да. Прямо сейчас.
Язык Бича скользнул в рот Шеннон, лаская и волнуя ее, вызывая в ней трепетную дрожь. В свою очередь, волна пробежала по телу Бича.
Шеннон с любопытством посмотрела ему в лицо. Глаза его были закрыты. Пораненные, кровоточащие руки осторожно касались ее лица, словно оно было таким же уязвимым, как крылья бабочки. Несмотря на желание, державшее в напряжении каждую мышцу его тела, прикосновения губ Бича были деликатными и нежными.
Ладони Шеннон ощущали стальные мышцы рук Бича. Они были напряжены, дыхание его было неровным. Он мог бы взять от нее то, чего хотел, даже с меньшими усилиями, чем те, которые понадобились ему для усмирения Красавчика. Шеннон понимала это.
Это было ясно и Бичу.
Тем не менее он ничего от нее не требовал. Он просто просил ее, уговаривая, умолял без слов позволить его языку погрузиться в глубину ее рта.
Шеннон вздохнула — и позволила. Его язык проник в глубину, предлагая ее языку встретиться с ним. Ласка была дразнящей, неотразимой — и одновременно теплой и деликатной.