— Собственно, мы думали, что получишься именно ты.
— Правда? Но почему?
Выяснилось: Павел задумал сюрприз. Портрет Баглира. Сам Баглир был наблюдению недоступен. Потому как воевал с турками. Павел решил действовать методически. Как учил отец. Поговорил с Ломоносовым. Нашел Левицкого, который некоторое время назад писал парадный портрет Виа Тембенчинской — и упросил написать "портрет Баглира" без натуры. Мол, достаточно цвета поменять.
Левицкий, как истый художник, понимал — просто цвет поменять недостаточно. Поэтому Виа на портрете смотрела яростно, стояла в подчеркнуто агрессивной позе — и выглядела очень воинственной. И, пожалуй, излишне угловатой. Но и не более того.
Вот вам и хваленый научный подход!
— Вообще-то Михайло Васильевичу надобно морду расцарапать, — заявил Баглир, — но уж простим ошибку гению. Тебя тоже стоило бы вздуть — да вон какой вырос, выше меня. Потому кулаками не получится, а когти против детей я не выпускаю.
— За что?
— За уподобление несравненной княгини Виа Рес Дуэ Тембенчинской, подполковника гвардии и кавалера дикой лесной зверушке. Со мной ладно, но за честь жены любого загрызу. Ррррр!
Со стороны выглядело грозно. Но Павел знал — раз рычит, значит, в обиду только играет. Именно потому, что не зверь лесной, а рафинированный аристократ, с удовольствием играющий в звероподобие.
— А когда мы уподобляли?
— Мог бы и сам догадаться. Только ведь снова забредешь со своей методичностью куда-нибудь не туда. Вариативный окрас, когда самец одного цвета, а самка другого — дело чисто зверское. У людей по цветам различаются только расы. Если тебя покрасить в желтый цвет, то получится китаец, а не девушка. Так?
— Так.
— Теперь веди — где Левицкий обретается. Пусть напишет для Корпуса другой портрет. А этот я себе заберу…
Лаинский странного зеленого человека был излишне отрывист.
— Знакомый у тебя акцент, — сказал Баглиру Лан, растирая затекшие от повязок руки, — Шианийский? Ассианский?
— Тимматский.
Лан не бросился кусаться, а просто открыл глаза пошире.
— А что ты тут делаешь? Вы же победили!
— Сослали. Я, как видишь, бесхвост.
— Понятно… А как ты приручил этих монстров?
— Взаимно. То есть они меня, я их. Существует, видишь ли, в этом мире государство, которое к внешности подданных относится довольно безразлично. Кстати, я там довольно большая шишка. Собственно, я и собирался вас эвакуировать — у меня образовался хороший кусок земли, почти не заселенный…
— Об этом тебе надо говорить не со мной.
— А с кем? Отвести сможешь?
— Если монстры не перехватят.
— Кажется, мы перестарались.