– Право руля! – скомандовал я. – Канониры к стрельбе ядрами левым бортом – готовсь, правый борт – книппелями!
Сделав резкий поворот вправо, мы оказались за кормой ганзейца.
– Целиться по баллеру руля! По готовности – огонь!
Загромыхали пушки, от кормы ганзейца полетели щепки, корабль завилял.
Я смотрел в подзорную трубу: попадания были, но вот перебили мы баллер или угодили в рулевые тросы – непонятно. Не подставляясь под бортовой огонь, сделали крутой поворот влево, описали полукруг.
– Огонь правым бортом по парусам!
Грохнули пушки, с визгом полетели книппеля. Паруса изодрались в клочья, такелаж порвался. Судно потеряло ход и встало. Неплохо для начала – у противника нет хода, и судно не слушается руля, но больших повреждений нет. Паруса можно заменить вместе с такелажем в море, но вот руль – только в доке, так что судно нам уже не противник.
Подбежал боцман – что заряжать будем?
– Да ничего, пусть болтаются в море, кто хочет – или добьет, или в плен возьмет. Разворачивайся и уходим.
Мы удалялись от кормы. Судно Ганзы хоть и без хода, но пушки целы, не хватало вдогонку получить ядра в корпус. Отойдя на полмили, повернули на восток. Через неделю показался Финский залив. Почти пришли. Надо заходить в Иван-город, вода и продовольствие на исходе: это не двадцатый или двадцать первый век, холодильников нет, много не возьмешь. А одними сухарями питаться уже надоело.
Пришвартовались в порту, дал матросам день на отдых, потом заберем воду. Устал экипаж, почти полгода болтаемся в море. Мы с Георгием отправились в трактир. Заказали обильный ужин, не спеша потрапезничали, стали обсуждать дальнейший путь. Мне надо было в Москву. Пока Петербург не построен, Москва столица, да и родня у меня там. Кораблик мой для моря невелик, но везде ли пройдет по рекам? Судили-рядили с Георгием, решили узнать в порту у купцов – велика ли вода, не было ли засухи, каким путем лучше пройти?
На следующий день, пока боцман занимался водой и продовольствием, а матросы отдыхали, мы с Георгием обошли все корабли у причалов, выбирая российские, что шли по рекам; подробно расспрашивали о водных путях – где мели, где пороги, как лучше пройти. Почти везде получали обстоятельные ответы: помочь собрату – дело святое, может случиться, что на обратном пути сами расспрашивать будут.
Совместными усилиями путь был намечен, и через два дня мы уже вышли из Иван-города. Где по воде, где волоком по суше с помощью бурлаков, протискиваясь по реке, цепляясь мачтами за деревья, почти смыкающиеся над узостью, но мы пробрались в Москву на моем судне. Ошвартовались, где всегда я ставил свои суда – недалеко от стрелки Яузы и Москвы-реки.