В разговор вступил военный атташе.
— Я дам тебе выход на майора Ришарда — он только наполовину француз, отсюда такой нюанс в его фамилии.
— Звучание, — нашел более точное определение Нико. И тут же помрачнел. Виолончель. Он снова вспомнил о виолончели, навсегда, как казалось ему, потерянной. Он удержался от вопроса: известно ли Румянцеву что-либо о виолончели сербского мастера Божко. Пожалуй, тот окончательно сочтет его ненормальным: виолончель украли в Камеруне, тогда как Нико надеялся обнаружить в Чаде. А инструмент жаль.
Он уже рассеянно слушал атташе, который что-то говорил о майоре Ришарде (в имени которого лишняя буква начала резать слух), применяя морскую терминологию: майор станет во главе этого сухопутного ордера.
— …Пригласи его в ресторан. Он не откажется от хорошего обеда. Мы с ним в хороших отношениях. Но ты исключи все ссылки на меня. Он с уважением относится к русским.
— Я найду, что ему сказать.
— Надеюсь, ты не с настроением Горбатого продолжишь операцию, — подхватил эстафету Зотов.
Нико наморщил лоб.
— В каком смысле?
— Вы же товарища из беды идете выручать. А это, как сказал Горбатый, дело святое.
Адвокат на этот вопрос предпочел не отвечать.
Он встретился с майором Ришардом после того, как побывал в «кладовой» торговца оружием. Горец не был похож на горца. И эта деталь отчего-то завела Каталина. Он смотрел на Ришарда таким взглядом, словно тот оккупировал весь Северный Кавказ.
Торговец оружием был одет в короткую белую тунику и шорты; голову его венчала лиловая феска с кисточкой. Одной рукой он приветствовал гостей, другой, вооруженной мягкой метелкой, отгонял назойливых мух. Он с места в карьер приступил к делу, обращаясь только к Николаеву, а на малорослого Каталина — ноль внимания.
— Ты скажи, для каких целей тебе нужно оружие, а уж я соображу, что тебе предложить.
— Может, тебе еще подробный план операции слить? — зло сощурился Катала. — А ты слабые места поищешь? Ты не строй из себя стратега. Ты товар покажи. Может, мы посмеемся хором и разойдемся с миром.
Торговец махнул в его сторону метелкой. Катала говорил на своеобразном суржике: смесь французского и русского. Однако обладатель ежевичной фески понял бы его и без слов. Он оставил затею выяснить цели этих двух русских, но «право выбора оружия» оставил за собой и в этом плане походил на закройщика. Оглядев могучую фигуру адвоката, он изрек:
— Тебе нужен пулемет. Килограммов на десять, не меньше.
— Ты оружие на вес продаешь? Эй! — Катала помахал рукой, привлекая к себе внимание. — Посмотри на меня. Ну, посмотри на меня. Для меня у тебя ничего килограмма на два с половиной не найдется? Какой-нибудь маленькой пукалки. Да бросай ты махать веером!