Фелисия, или Мои проказы (Нерсиа) - страница 148

— Сидни!

— Моя драгоценная Зейла!

— Я обманывала вас, говоря, что наша дочь мертва.

— Небо! Счастливая надежда! Она жива! Но где же?..

— Держите ваш порыв, друг мой, радость не будет долгой. В море, на корабле, я кормила крошечную дочку грудью, к счастью, она родилась здоровой и крепкой. Увы, господин де Керландек, этот жестокий тиран, отнял у меня ребенка, как только мы сошли на берег. Позже он постарался убедить меня, что малышка умерла в деревне в доме честных крестьян, которые ею занимались. Он отказался назвать мне их имя и название деревни, и я засомневалась в правдивости известия. Завоевав преданность слуг деньгами и подарками, я получила от одного лакея сведения о судьбе дочери: он поставил условием своей искренности мое полное доверие, я должна была довольствоваться только его словами. Я обещала, я клялась! Этот человек рассказал, что моя дорогая девочка была им лично передана в сиротский приют, но наотрез отказался признаться, где находится злосчастное место. Слуга успокоил меня, заверив, что, если останется на службе и даже если покинет мой дом, будет один раз в год сообщать новости о дочери. Так продолжалось двенадцать лет, причем он сдержал клятву, данную господину де Керландеку, и сохранил в тайне название места, где жила девочка. Когда мы снова обрели друг друга в Париже, милорд, я предполагала, что наша дочь жива, но, оставаясь женой господина де Керландека…

Этот рассказ совершенно потряс Сидни, он испытывал попеременно надежду и страх; мы слушали с живейшим интересом.

— Наконец, — продолжила госпожа де Керландек, — некоторое время спустя после смерти мужа я имела счастье найти в бумагах листок с адресом места, где так долго содержался предмет моей нежности и бесконечных тревог. Приют находился в П.

Зейла назвала место, где я росла: меня сотрясла нервная дрожь. Сильвина вздрогнула от изумления, но остальные не обратили на это внимания.

— Итак, я немедленно отправилась в дорогу, — рассказывала госпожа де Керландек, — но представьте себе мое несчастье: в приюте мне сообщили, что за четыре года до моего приезда девочку забрали из приюта. Именно четыре года не писал мне старый слуга. Я с глубокой печалью узнала, что он никогда не отсылал в приют денег, которые я давала ему, надеясь облегчить положение моей несчастной дочери. Поведение доверенного человека господина де Керландека было смесью низости и откровенности. Отчаяние переполнило мою душу. Воспитатели рассказали, что у моего ребенка был непростой характер и что ее отдали честным людям, обещавшим хорошо заботиться о ней.