Фелисия, или Мои проказы (Нерсиа) - страница 31

Прошел час, и я услышала, как дверь тихонько открывается: то был монсеньор, он вошел совершенно бесшумно и запер за собой засов. Его появление не слишком обрадовало меня: не будучи в сладострастном настроении, я опасалась только новых страданий и не чувствовала себя в силах выносить их от Его Преосвященства. Я запросила пощады, но мне напомнили о моих обязательствах. Пришлось уступить, тем более, что прелат не раздевался и был, видимо, готов удовлетвориться четвертью часа взаимных ласк. Его губы и красивые руки путешествовали по моему телу, не встречая препятствий. Монсеньору хватило ловкости получить все, почти ничего не требуя. Легкая прелюдия зажгла мою кровь, глаза мои закрылись, я уже ничего не боялась — напротив, проснулось желание. Монсеньор прижался ртом к моим губам, и я ответила страстным поцелуем. Я больше не владела своими чувствами и практически не почувствовала боли благодаря нежности и умению Его Преосвященства. Вскоре эта легкая боль уступила место самому упоительному из ощущений, которое, накатываясь волнами, вскоре вознесло меня на вершину блаженства. Совершенно инстинктивно я отвечала поцелуем на поцелуй, движением на движение, и, когда мы наконец успокоились, совершенно удовлетворенные, я была счастлива, как никогда.

Я с самого начала самостоятельной жизни смогла воплотить на практике принципы, провозглашенные Сильвино; я убедилась в том, что каждый день а массе событий, движущих механизм общества, кого-то сминают, и хорошо, если не тебя самого.

Монсеньор покинул меня со словами, что привык всегда спать в собственной постели. Оставшись в одиночестве, я предалась мечтаниям, говоря себе: «Где бы я сейчас находилась, если бы моя страсть к любезному д'Эглемону не помогала мне выносить пытку знания того факта, что он теперь лежит в объятиях Сильвины? И какую жалкую роль играла бы я перед Его Преосвященством, покажи я, как влюблена в прекрасного кавалера? Как глупо могла я поступить, отказав шевалье только потому, что за два дня до того кое-что позволила его дяде! Так стоит ли жалеть себя? Я удовлетворила вчера страстное желание, отдавшись лучшему из мужчин; сегодня я познала истинное наслаждение с другим, тоже весьма достойным. Природа удовлетворена столь разумным разделением, хоть его и осуждают предрассудки, царящие в обществе, и сентиментальная чувствительность. Следовательно, законы общественной морали смешны и изначально порочны!» А потом я принялась размышлять о двух возможных путях развития событий, среди которых выбрала безусловно лучший. Сопротивление (хотя я о нем и не помышляла) вызвало бы лишь препятствия, ненависть, ревность, угрызения совести. Уступив, я открыла для себя весьма радужные перспективы: вместо того, чтобы стать обузой шевалье, Сильвине, монсеньору, я примирила всех, выиграв и сама. В целом, я была очень довольна собой… А другими?.. Почти довольна… ибо мне не хватало философичности, чтобы не испытывать некоторой доли ревности… Я слишком живо представляла себе прекрасного шевалье в объятиях любезной соперницы… Если бы еще Его Преосвященство не покинул мою спальню… Он помог бы мне прогнать навязчивые видения. В конце концов сон сжалился надо мной, положив конец размышлениям.