— Как, Ваша Светлость? — удивленно приподняла брови Кэт. — Как докажете?
— Очень просто. Я последнее звено в вашей цепочке, — сказал Его Светлость герцог Олдвик. — И, кажется, не совсем забыл еще те времена, когда, будучи оруженосцем, должен был надраивать все, что надраивается. И, разумеется, я должен был делать это быстро. А как же еще? Думается, именно мне надлежит заняться вашей ручкой, а все остальные могут приступать к исполнению отведенных им ролей.
— Ваша Светлость, — округлил глаза Джон. — Вы — герцог. Вы не можете…
— На данный момент я не герцог, а рядовой участник заговора, — возразил Его Светлость. — А в этом качестве я могу что угодно. Не хотите же вы, чтобы весь наш заговор провалился из-за такой мелочи, как какая-то несчастная ручка! Так что давай мне эту свою тряпку, Джон, и… по местам, господа!
— А вы не опоздаете, Ваша Светлость? — строго спросила Кэт. — Если вас не окажется на месте вовремя…
— Я буду точно с первым ударом колокола, леди, — клятвенно заверил герцог.
— И ручку натрете как следует? — не отставала Кэт.
— Она будет сиять, точно солнце, — пообещал герцог Олдвик, прижимая тряпку к сердцу.
— Вперед! — скомандовала Кэт, и заговорщики бросились по заранее оговоренным местам.
* * *
Герцог Олдвик с осуждением поглядел на дверную ручку, словно это она была виновата в том, что ему пришлось осквернить свои рыцарственные конечности черной работой, а потом взмахнул тряпкой, будто мечом, и приступил к трудовой деятельности.
Не так-то это оказалось легко! То ли тряпка попалась неподходящая, то ли герцог все-таки забыл, как это правильно делать, а только дверная ручка очень неохотно приобретала тот внешний вид, который Его Светлость пообещал Кэт.
«Старею, — думал герцог, сердито сопя. — В пятнадцать мне такое удавалось играючи!»
Меж тем время не стояло на месте. Герцог наддал что было сил, и необходимый блеск наконец появился.
— То-то же! — все еще несколько сердито, но уже вполне торжествующе бросил он.
И услышал за спиной удивленный возглас.
Обернулся.
Шедший мимо слуга застыл неподвижно и таращился на него в таком невероятном изумлении, что это уже граничило с нахальством.
— Ну? Чего уставился?! — вновь начал сердиться герцог.
— Ваша Светлость… — потрясенно пролепетал слуга. — Вы… это… с тряпкой?
Несчастный выглядел столь комично, что герцогу враз расхотелось сердиться.
— Ты понимаешь, — прошептал он, оглядываясь через плечо и делая страшные глаза. — Тут это… Магда проходила…
При звуках этого имени слуга невольно вздрогнул в втянул голову в плечи.
— Так она меня, значит, того… вот… работать заставила… — шепнул герцог. — Ходишь тут, говорит… ничего не делаешь… а дверные ручки — грязные…