— Моя вина, — вздохнул Шарц. — Кому, как не шуту, нужно было поставить ее на место? Вот только… гномом я родился, гномом и помру, кем бы меня там еще ни числили. Любая женщина — святыня, а уж пожилая… Поднять руку на Мудрую Старуху? Да проще под вагонетку броситься!
* * *
— Здорово развлеклись, — сказал Джон.
— Да, замечательно, — улыбнулся Роджер. — И Его Светлость доволен.
— А уж как Ее Светлость довольна, — добавила Кэт. — и все служанки и слуги тоже. Они — в первую очередь.
— Одна Магда недовольна, — хихикнул Джон.
— Она уехать хотела, — сказала Кэт.
— Ну и пусть бы себе ехала, — фыркнул Роджер.
— А герцог ее не отпустил, — сообщила Кэт. — Но это еще не самое интересное.
— А что — самое? — спросил Джон.
— Эрик с ней помирился.
— Как? — потрясенно выдохнули мальчишки.
— Не знаю, — покачала головой Кэт. — Как-то. Знаю лишь, что он выпросил у герцога бутылку самого крепкого вина и пошел к ней. И они всю ночь его пили. А к утру помирились.
— Она пьет вино? — удивился Роджер. — Никогда бы не подумал.
— Так ведь и Эрик не пьет, — сказал Джон.
— Мне почему-то кажется, что нам всем троим есть над чем подумать, — сказала Кэт. — Во всяком случае, папа сказал бы именно так.
— Мало того, что ты маму постоянно заменять пытаешься, — проворчал Джон. — Так теперь еще и папу?
— А разве я не права?
— Права, конечно, — пробурчал Джон. — Хочешь сказать, нам перед ней тоже извиниться надо?
— Не извиниться, а помириться, — возразила Кэт. — Это не одно и то же, сам подумай.
— Верно, — кивнул Роджер. — Вот только крепкого вина нам никто не даст.
— Да ты и без него вечно слегка дурноватый, — ухмыльнулся Джон.
— Сам ты дурень, каких свет не видывал! — огрызнулся Роджер.
— Я не сказал «дурень», я сказал, малость дурноватый, — пояснил Джон. — Важно различать такие оттенки смысла.
— Цыц, — сказала Кэт. — Вы же знаете, как вредно влияет крепкое вино на подростков. От него даже умереть можно. Эрику хорошо, он уже большой, а Магда и подавно.
— Что бы еще такое учудить? — мечтательно протянул Джон.
* * *
— Эрик, — сказал наставник, отрывая глаза от какой-то медицинской рукописи, — поросенок в спальне эконома — это уже слишком. Я, конечно, понимаю твое справедливое возмущение продолжающимися закупками дешевых плохих ножей, но все же изволь вернуть поросенка на его законное место.
— Да, наставник.
— Кстати, если не секрет, как ты затащил его по отвесной стене? — полюбопытствовал Шарц. — Ты что, к себе его привязывал? И почему он при этом не визжал?
— А вы никому не скажете? — улыбнулся Эрик.
— Никому, — поклялся наставник.