Пламя с треском перескочило на ближайший сарай.
— Разбирай! Разбирай, к дьяволу! — вопили сразу несколько глоток. — Руби!
— Да где ж эти… которые за полотнищем побежали? — не выдержал Эрик.
— Бегут… где-то… — невразумительно откликнулся голос из толпы. — Вон и пожарные едут…
Монотонно звенел пожарный колокол.
— А ну, пусти! Пусть девчонка прыгает! — крикнул кто-то, мощным рывком пробивая толпу и расталкивая людей с ведрами.
«Ну слава богу! Принесли!»
— Разойдись! Раздайся! Брысь, я сказал! — поддержали его сразу несколько голосов. — Разворачивай, братцы!
С хлопком распахнулась здоровенная лошадиная попона.
— Держи! — рычал черноволосый бородач. — Держи крепче! А ты, кучерявый, отойди! Отойди, я сказал! И ты, курносый, тоже! Каши мало ели, не удержите! Эй, вы двое, сюда! Вот сюда, на их места! Схватились, как за святой истинный крест, как за руку спасителя, и держим! Прыгай, Девчонка! Прыгай живей!
Эрик с надеждой посмотрел вверх. Вот сейчас она запрыгнет на подоконник и шагнет… шагнет вниз… эти удержат, сильные мужики, правильные, такие скорей пальцы себе переломают, чем отпустят.
«Да что ж она медлит?»
«Боится?»
Лицо девушки было спокойным. Слишком спокойным.
«Пьяна? Чем-то одурманена? Ранена?»
— Р-разойдись!!! — орали наконец-то подоспевшие пожарные. Они тащили полотнище втрое больше лошадиной попоны, мелькали пожарные багры с топорами, четверо пожарных волокли к колодцу грозно сияющий медью пожарный насос.
«Она не прыгнет, — понял Эрик. — Просто не сможет».
Все спешило и неслось, вертелось бешеным колесом, все, кроме неподвижно застывшей девушки в окне. Эрик ощущал себя второй точкой неподвижности. Словно бы незримая нить протянулась между ними. Тонкая до невероятия, тающая на ходу. Слишком мало ей было отпущено, странной незнакомке из окна, еще несколько ударов сердца, и…
«Они не успеют, — холодно констатировал лазутчик в его голове. — Не успеют ее спасти. Дом, может, и потушат, а девчонка сгорит. Она и на ногах-то еле стоит. Вот отпустит подоконник и упадет. В огонь».
— Да прыгай же, дуреха! Сгоришь! — кричали ей из толпы.
«Она не прыгнет, — вновь подумал Эрик. — А к ней туда никто не сунется. Да если и сунется, ничего не сможет».
«Однако есть я…»
У него не было ни малейших сомнений, как поступил бы на его месте учитель.
Рука Эрика метнулась молнией и наугад выдернула из толпы невысокого, щуплого на вид парнишку.
— Ты кто? — спросил Эрик.
— Вор, — вздрогнув, ответил тот.
И вздрогнул еще раз, испуганно воззрившись на Эрика. Потому что не собирался говорить правды. Потому что сказал ее помимо воли. Потому что само так вышло.