– Ты хочешь сказать, что имена всех остальных людей никому не известны? – удивилась Элоэ.
– Нет, мы знаем их только по их номерам, – ответил Дикс.
– Так вот почему тебя зовут Дикс.
– Да, поэтому. С той поры, как я ушел отсюда в 1940 году, и до того момента, как вернулся, меня знали только как Дикса. Теперь ты можешь понять, что для меня нет другого имени.
– Да, я могу понять это, – ответила Элоэ.
– Мэри Бланшард содержит кондитерский магазин здесь на одной из главных улиц. У ее сестры был магазин в Париже. Туда-то она и отправилась в 1940 году. Это был маленький, неприметный магазинчик в одном из закоулков города, но для нас он значил дом, уют, минутный отдых и мир после ужаса и страданий, творившихся вокруг.
– Как получилось, что они ее не заподозрили?
– Потому что сообщения передавались через магазин туда и обратно детьми. Даже немцы не могли заподозрить в передаче информации четырех-, пятилетнего ребенка, едва научившегося ходить, топающего в магазин с крепко зажатой в кулачке монетой в пять сантимов.
Пять сантимов – достаточно большая монета. Информация умещалась на клочке тончайшей бумаги, прилепленной к обратной стороне монеты, которую ребенок так естественно выкладывал на прилавок. Взамен он получал кулек с конфетами. В этом не было ничего подозрительного. В кульке находилась обратная информация.
– Какая умная идея!
– Мы устраивали иногда очень сложные побеги. Однажды британский летчик пролежал всю ночь на крыше во время снегопада. Он практически замерз, когда мы его оттуда сняли, но выжил и через месяц вернулся в Англию в свою эскадрилью.
– Я думаю, это был геройский поступок с твоей стороны!
– Чепуха! Я только помогал тем людям, которые были мозгом всей нашей системы. Но я хотел, чтобы ты поняла, с кем ты сегодня встречаешься и что они сделали.
– Я буду гордиться встречей с ними, – мягко сказала Элоэ.
– Они устраивают сбор раз в году. По этому случаю мы специально становимся тем, чем мы были во время войны – просто товарищами; все из нас равны, всех нас объединяет одно общее дело. На стороне у нас нет ничего личностного, мы просто номера. Только Мэри Бланшард остается Мэри Бланшард. Для остальных мы Ун, Декс, Труз, Дикс… и так далее. В наших номерах много пробелов – это те, кто погиб в борьбе.
– Ты заставляешь меня стыдиться того, что я так мало сделала в своей жизни.
– Для меня ты сделала самую великую вещь, на которую кто-либо способен: ты любишь меня.
Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, а затем завел машину.
– Мы опоздаем, но я хотел объяснить некоторые вещи, чтобы у тебя не сложилось неправильного впечатления, когда мы туда прибудем.