Каждая клеточка ее тела была сейчас напряжена из-за него, она почти обезумела от волнения и встала бы сейчас рядом с ним, если бы это было возможно, чтобы встретить лицом к лицу то, что его ждет, даже если это будет сама смерть.
Что Лью понимала в любви, если она была даже способна обдумывать замужество с человеком, которого никогда не видела и который, как она выяснила, является калекой, инвалидом?
Если бы она хотя бы раз испытала экстаз, восторг и счастье от того, что ее держит в своих объятиях мужчина, которого она любит и который любит ее, она бы ни за что не стала колебаться, ни на секунду не задумалась бы, что ей делать.
Элоэ вышла из ее спальни.
Она слышала, как Лью позвала ее, но не вернулась. До самого их отъезда из отеля она постаралась сделать так, чтобы не оставаться наедине ни с Лью, ни с миссис Деранж.
Она суетилась, присматривая за упаковкой багажа, советовалась с Жанной и делала миллион и двести различных неотложных дел, чтобы только занять себя, и это, по крайней мере, частично отвлекало ее от собственных тревог.
Когда все было упаковано, выяснилось, что места в машине недостаточно для четверых, и поэтому было заказано такси для Жанны и части коробок с багажом.
– Она может отправляться прямо сейчас, – заявила миссис Деранж. – Оно и к лучшему, что она прибудет туда раньше нас. Она сможет начать распаковывать вещи и погладить то, что мы наденем сегодня вечером. Я сказала ей, Лью, что ты наденешь сегодня красное атласное платье. Оно будет смотреться великолепно в тех огромных залах, а я хочу, чтобы ты произвела неотразимое впечатление.
– Как ягненок, которого ведут на заклание, – сказала Лью, увидев в ответ только слегка нахмуренные брови своей матери.
– Сарказм тебе никогда не шел, дорогая, – выговорила она ей. – Если ты не хочешь ехать, мы, конечно, можем позвонить и отменить визит.
Это было пустое предложение, и обе они, и Лью, и миссис Деранж, знали об этом. Ничто не могло в настоящий момент остановить старшую женщину и заставить отказаться от поездки в «Шато».
В этом не было никакого сомнения, судя по ее возбужденному голосу и блеску в глазах, когда они наконец покинули отель и тронулись в путь.
Даже Лью, казалось, пребывала в хорошем расположении духа, когда они выехали с гостиничного двора на главную дорогу; однако как только они выехали из Биаррица, миссис Деранж сделала роковую ошибку и начала говорить.
Было совершенно очевидно, что ее замечания очень скоро испортили Лью настроение. Она вжалась в сиденье, а уголки ее губ опустились книзу. Она едва отвечала, а то и вовсе не делала никаких усилий, чтобы хоть как-то реагировать на замечания своей матери.