Случайный казус выветривания — и вершина холма запела неслышимую людьми песнь. Вроде той, которая доносится от гребней морских волн. И в которой главное — совсем не басовитые стоны, которые в состоянии расслышать человеческое ухо. Эти породили название. А табу и суеверия произошли от звуков с так называемой частотой страха от семи до семнадцати колебаний в секунду. Вызывающих инстинктивный ужас и расстройства зрения.
Вот она — дыра. Полтора на полтора метра. Внутри пещера. Объём можно посчитать — приблизительно, исходя из формул для резонатора Гельмгольца. Но — внизу! А потом — засыпать эту дрянь! Стереть! Уничтожить! Но — снизу…
И сида, очертя голову, бросилась бежать к подножию.
Сэр Эдгар был прост и категоричен.
— Нападение на посла есть начало войны, — сухо объявил он, — Сразу предупреждаю вопросы: это уже не зависит ни от короля, ни от собрания кланов. Этой армией всё ещё командую я. И я не позволю такого обращения с подчинёнными мне людьми, греками, сидами, или кем-нибудь ещё. Посему вопрос — леди Немайн, ты сумеешь ещё раз дойти до вершины? И спеть? Понимаю, что неприятно, но другие просто не смогут.
— Дойти смогу. Находиться там достаточно долго — вряд ли. Успеть выкурить Гвина, — сида зло дёрнула ушами. Злилась на бывшего брата, не иначе, — нет. Но его можно заткнуть и снизу.
— Как?
— Засыпав вход в тулмен. Точнее, забросав с расстояния.
— Но… Метательная машина?
— Точно. Большая метательная машина. Очень большая.
— Сделаем. Расскажешь, что нужно. Теперь — фэйри. Гвин их не выкупил. Типичная шутка сида — не солгал. Просто не стал разговаривать.
— Их выкуплю я, — предложил викарий, — На постройке машины всё равно нужны рабочие. Эти обойдутся дёшево. И добрых чувств к предавшему их испытывать не будут.
— Они разбойники, а не плотники.
— Чёрная работа неизбежна, — заметил викарий, — к тому же я немного представляю себе машину, о которой идёт речь. Взводить и спускать её — опасное занятие. Вдруг что сломается? Пусть лучше этих убъёт.
Командующий задумался.
— Тогда тебе не стоит их выкупать. Эти фэйри — захвачены нами, и, как существа бездушные, являются скотом короля. И мы можем их использовать на всех работах, которые потребуются, кроме тех, где нужны мастера. Но надо шельмовать, чтоб издали видно было — опасный народ, без душ…
— Шельмовать обычно? Опаление волос?
— Волосы отрастают…
— Можно уши отрезать. Один такой уже есть, — встрял викарий. Для византийца наказание такого рода было делом обыденным.
Вот так и получились "диведские фэйри". Как ни странно, многие из них к этому времени судьбу свою приняли, и едва не удовольствие получали, оказавшись мифологическими персонажами. Пусть и отрицательными, вроде Вечного Жида. Все исправно просили каждого прохожего христианина молиться за них, вели себя тихо и покорно, работали усердно.