– А тебе следовало доверять мне.
Уорд вспомнил долгие часы, проведенные в спорах с Эдвардом и Ро, обвинения, упреки – и все ради чего? Чтобы сохранить свои чертовы чувства в секрете? Защитить сердце от друзей, объявивших – и доказавших! – что дружба и преданность превыше всего? Потерянные силы, потерянное время.
– Ты прав.
– Если бы она не нашла вас… – прошептала леди Уэстборо.
Уорд повернулся к ней:
– Не терзайте себя, мадам. Лучше давайте смотреть в будущее.
Реджи сглотнул и в замешательстве произнес:
– Но ведь ее не повесят, нет?
– Нет, сэр, – твердо сказал Уорд. – Но мы прямым курсом идем в настоящий ураган скандала. Ваша поддержка поможет нам вырулить из самого худшего.
– Клянусь, я сделаю ради этого все, что в моих силах, – пообещал Реджи.
– На вашем имени тоже может оказаться пятно.
– Мы переживали и худшее.
– Вот уж нет. Речь идет не только о неудачных браках. Мы говорим об убийстве, Уэстборо.
Леди Уэстборо тоненько, сдавленно всхлипнула, а глаза Реджи засверкали.
– За которое, я полагаю, мы тоже несем часть ответственности. Пора исправлять ошибки.
– Превосходно. А теперь о том, как снять обвинение в убийстве, – сказал Уорд, оборачиваясь к Ро. – С помощью адвокатов я распорядился эксгумировать тело Тернера.
– Я хочу купить билет на следующий поезд до Нью-Йорка, пожалуйста, – сказала Морган, просовывая несколько монет в окошечко кассы.
Мужчина с рябым от оспы лицом, с полысевшей головой, на которую падала зеленая тень, выписал билет.
– Поезд отправляется через два часа.
Морган кивнула и сглотнула. Следующая остановка – Нью-Йорк, а потом, через несколько дней – Сан-Франциско. Прощай, Филадельфия! Прощай, восточное побережье! Протай, сын! Прощай, Уорд – о Боже, неужели сердце так и не перестанет рваться на части? Сколько же миллионов кусочков из него может получиться?
Кассир протолкнул билет в окошечко.
– Идите на платформу вниз до конца, мэм.
– Спасибо, – ответила она, подняла саквояж и направилась к двери станции.
Через секунду какой-то мужчина поравнялся с ней и, задыхаясь, сказал:
– Мэм? Можно с вами поговорить?
Морган замедлила шаг и посмотрела на него. Дешевый коричневый костюм, поношенный цилиндр, трости нет. Судя по загрубевшему лицу и хриплому голосу – обыкновенный уличный приставала Отрицательно покачав головой, Морган ускорила шаг.
Незнакомец схватил ее за руку и рывком остановил. Сердце пропустило удар. Морган повернулась к нему:
– Отпустите меня, сэр!
– Леди, – сказал незнакомец, подергивая всклокоченными, подвернутыми кверху усами, – вы со мной поговорите. Видите ли, я знаю, кто вы такая, и чертовски твердо намерен получить вознаграждение за вашу голову.