Сзади подошел Реджи и ласково положил руку ей на плечо.
– Мы не знали, где ты, Морган. Как же мы могли навестить тебя раньше?
– А сейчас? – спросила она. Ей очень сильно хотелось верить, что они по-прежнему любят ее, что они скучали по ней даже после ее отвратительного поступка. – Вы стали разыскивать меня после смерти отца?
Реджи ответил:
– Когда я стал перебирать бумаги отца после его смерти, то обнаружил среди них письмо от мистера Монтгомери. Выяснив таким образом, где ты живешь, мы тотчас же купили билеты на пароход.
От Уорда? Ошеломленная Морган повернулась к нему. Он стоял рядом с Эми. Та, глядя на него снизу вверх, что-то говорила. Услышав свое имя, он повернул голову, наткнулся на взгляд Морган и робко улыбнулся – так не похоже на столь уверенного в себе капитана.
– Ты писал моему отцу? О чем? Когда?
Уорд замялся. Реджи ответил вместо него:
– Он написал несколько писем. Просил твоей руки. Хоть и поздно, но мы дали ему свое благословение.
Он писал ее семье… Морган растерянно склонила голову набок.
– Ты просил у него разрешения? Но, Уорд, это же было до…
– Давай поговорим об этом позже. Мы собрались здесь для того, чтобы обдумать, как поступить, когда твое дело – и некоторые моменты нашего брака тоже – получит огласку.
– Другими словами, как придержать скандал и свести его до скучных слухов, – добродушно подсказал Ро.
– Морган, любовь моя, – сказал Уорд, кивая на пустое место рядом с ее матерью. – Почему бы тебе не сесть рядом с сыном. Мне кажется, ты скучала по нему.
«Любовь моя»? Сердце подскочило и полетело куда-то. Неужели она все еще его любовь? Или это просто вырвалось по привычке?
– Хорошо.
– Превосходно, – сказал Уорд, усаживаясь рядом с ней. – Прежде всего…
Внезапно дверь в гостиную распахнулась. Взволнованный дворецкий объявил:
– Миссис Сесилия Монтгомери.
В комнату вошла высокая седая женщина в шелковом бледно-лиловом платье. В руках она держала трость, на которую почти не опиралась. Судя по морщинистому лицу, дама была уже очень стара, но живые черные глаза и уверенная походка входили в противоречие с ее возрастом.
– Да, да, здесь все меня знают, во всяком случае, большинство. Уходите, сэр, – заявила она дворецкому, а Эдвард, тревожно распахнув глаза, встал, чтобы поздороваться с ней.
Ро с комически перепуганным лицом тоже встал, прошептав:
– Черт побери!
Эми нахмурилась, а губы Уорда изогнулись в вызывающей улыбке. Морган переводила взгляд с него на старуху и обратно, отмечая сходство глаз, обрамленных длинными ресницами, и решительных подбородков. Монтгомери… его бабушка? О Боже, это и есть его бабушка, единственная женщина в мире, способная запугать Уорда! По ее спине пробежала дрожь.