Клавдия в конце его речи утирала слезы передником и рвалась из дома — искать заблудшего папеньку. А уж когда Дэн недвусмысленно намекнул на то, что будет ходить в гости — и вовсе растаяла.
После этой истории я, честно говоря, здорово задумалась. Раз уж обаяние Дэна таково, что он вполне может уговорить курочку нанизаться на вертел — мои дела плохи. Сколько он со мной будет? Еще день? Неделю?
И вот тогда, дабы укрепить эээ… отношения — я и завела пресловутую трехлитровую банку. Хорошенечко, до хрустального блеска ее вымыла, после чего взяла ножницы, ручку, и достала из Каморки свидетельство своего позора — толстенную, словно Библия, книгу в роскошном кожаном переплете. Эту пакость мне подарили подружки на двадцативосьмилетие, что б им не чихалось, собакам этаким. На черной обложке золотыми витыми буквами было начертано: «Откровения Св. Магдалины», а чуть ниже пояснялось — «Самый полный список моих любовных побед с подробными комментариями, а также ВСЕ, что я знаю о сексе». Замирая от сладкого ужаса — книга была ОЧЕНЬ толстой, и я представляла, сколько выдуманных и смешных историй я в ней увижу, но ведь обо мне, любимой, ай да молодцы подружки! — я открыла книгу и увидела тончайший белоснежный лист. Чистый. Я перелистнула — и там не было текста!
«А, это для заметок пустые страницы!» — догадалась я и принялась листать дальше. Через пару минут я поняла горькую истину. Книга была чиста, как ванна после доместоса.
Так вот, я взяла эту так называемую книгу, варварски выдрала из нее несколько листов и принялась их кромсать пополам. Внутрь половинок писала задание. Чепуху всякую. Типа — попытаться склеить меня в баре, делая вид что мы незнакомы. Потом сворачивала квадратиком и сверху писала «Магдалина» или «Дэн» — в зависимости от задания. Несколько листиков оставила пустыми — подразумевалось, что испытуемый должен проявить креатив. Через пару часов книга здорово похудела, зато банка радовала глаз несметным количеством свернутых бумажек.
В общем, я не знаю, что мне помогло — банка или взятый нами на поруки дед — но пока мой драгоценный от меня убегать не собирается.
Но я все равно настороже!
— Пошли-ка домой, душа моя, — тяжко вздохнула я от таких мыслей и мы, покрепче взявшись за руки, развернулись на сто восемьдесят градусов.
Дома, не успели мы выйти из лифта, я насторожилась.
— Слышишь? — шепотом спросила я у Дэна.
— Ага, — кивнул он.
Из моей квартиры доносился чистый, хрустальный голос. «Аве Мария», красивейшая католическая молитва, я порой пытаюсь ее изобразить, когда никого дома нет. Мне это доставляет удовольствие, а остальные про мои потуги и не в курсе — так что чего стесняться? Да и вообще: «Аве Мария» — не для обычных голосов!