И верно — ведь в прошлые выходные был разговор сегодня сходить в лес, лекарственных травок добыть! Ох, как плохо-то, что я забыла! Трав все равно надо набрать, и срочно, лето уж кончается…
— Ну вот, — расстроено произнесла я. — Теперь придется мне одной идти за травами. Ну как я могла забыть!
— Да не переживай! — пожевала губами Пелагея, самая старая из нас. — Лора тоже с нами не ходила, вот вместе с ней и сходите.
— Спасибо, — скептически хмыкнула я. — Я уж тогда как-нибудь одна!
Входная дверь хлопнула, и мы из кухни увидели две черные фигуры в прихожей.
— Кто это? — прошепелявила Пелагеюшка.
— Свят — свят, она чего, рехнулась, попа сюда притащить, — в изумлении пробормотала я.
Дело в том, что хоть наша волшба и творится именем Христа, а печать ставится именем Пресвятой Троицы, ортодоксальная церковь твердо считает нас бесовками и грешницами.
— Приветствую вас, сестры, — проскрипела с порога Лора.
— Приветствуем, — недоуменно отозвались ведьмы, во все глаза глядя на батюшку.
Лора с попом как ни в чем ни бывало прошли на кухню, сели и Святоша удовлетворенно объявила:
— Вот, привела я батюшку Филарета, что б посмотрел он, чем вы тут занимаетесь.
Ведьмы в ошеломленном молчании смотрели на нее.
— Лор, прости, ты сегодня пила? — скучным голосом осведомилась я.
— Чего??? — воззрилась она на меня.
— Ну тогда объясни, с каких это пор церковь нас инспектирует?
И мы с ведьмами выжидающе на нее уставились.
— Все мы под Богом ходим, да только вы в грехах погрязли, про Бога забыли, молитв не творите, и черти у вас на подхвате! Вот ужо я диакона Филарета привела, пусть он вас усовестит. Он — человек святой…
— Ага, а мы тут все — грешницы, — понятливо покивала я головой. — Так чего ж ты сама-то, святая женщина, к нам ходишь?
— На путь истинный вас наставить пытаюсь! — благочестиво отозвалась она.
— Лора, ты чепуху мелешь, уж прости меня, — возмутилась Ольга из Южного микрорайона. — Во-первых — Марья права, и церкви мы не подчиняемся, во — вторых, ты чего, скандала хочешь, что его привела?
— Готов принять мученичество за веру, — немедленно возвестил поп.
— Чего — чего, милок, ты глаголешь? — подслеповато прищурилась на него Пелагея.
— Говорит, что думает, что мы его бить будем, — хмыкнула Прасковья.
— От вас, грешниц, всего ожидать можно, — обвиняюще сказала Лора.
— Что-то я себя грешницей не сильно ощущаю, — развела я руками.
— Совсем ты, Лора, рехнулась, — высказалась Галина, до сего молчавшая.
— Вот вы как? — уперла Лора рук в боки. — Значит, все на одну, да?
— Вот, я посылаю вас как овец среди волков, — нараспев протянул батюшка.