Джилл направилась к хлебному столу, надо было чем-нибудь заесть сыр: он оказался таким острым, что во рту горело. Дэвид любит такой. Она незаметно положила надкусанный кусок на край сырной телеги, надеясь, что никто этого не заметит, и по дороге взяла стакан сидра – промыть горло.
Но сидр оказался еще хуже. Будучи во хмелю и от этого несколько излишне раскрепощенной, Джилл с детской непосредственностью скорчила гримасу, сказала: «Бр-р!» – и собиралась уже было поставить стакан, как вдруг услышала рядом голос:
– Вам не понравился ни наш сыр, ни наш сидр. Что же вы любите?
Должно быть, это был хозяин – нечто командно-хозяйское слышалось в слове «наш».
Джилл подняла голову.
Мужчина улыбался ей чуть сардонической улыбкой. Волосы с проседью, очень прямая спина, военная выправка. Деревенская клетчатая рубашка, галстук из шнурка. На щеке прямо под левым глазом – небольшой шрам, грубоватая бледная веснушчатая кожа и глаза цвета морской волны под пушистыми рыжеватыми ресницами. Не ее тип. От улыбки шрам преломился крышечкой. Джилл почувствовала, как краснеет, – из-за сыра со следами ее зубов, укоризненно лежавшего там, где она его оставила, из-за нескромной критики в адрес сидра, которую себе позволила. Она опустила, потом снова подняла глаза. О чем он ее спросил, она уже забыла и сделала вид, что не расслышала:
– Что?
Улыбка на лице мужчины стала шире.
– Я спросил, что вы любите, если вам не нравится сидр.
– Шампанское, – беззаботно ответила она, полагая, что мужчина ее все равно не знает, а скоро она отсюда улизнет.
– Меня это не удивляет, – неожиданно мягко отозвался он.
Джилл слегка отодвинулась.
– А кого удивляет? – Ее голос прозвучал напряжен по-механически, как у плохой актрисы. Она поднесла стакан ко рту и отпила еще глоток отвратительного пойла. – Становится вкуснее, – солгала она как можно любезнее и хотела добавить что-нибудь насчет мероприятия вообще, как вдруг неожиданно для самой себя с горячностью выпалила: – А почему вы не приехали и не познакомились с нашей продукцией?
– А вы кто? – быстро спросил он. Она представилась.
Незнакомец забрал у нее стакан, поставил и взял ее под локоть.
– Давайте на минутку пройдем в контору.
Ни в коем случае, мелькнуло у нее в голове. Она деликатно высвободила локоть и ответила:
– Мне пора ехать.
Облокотившись на край телеги, скрестив руки на груди, приняв вальяжно-расслабленную позу и не обращая никакого внимания на окружавшую их толпу людей, он объяснил:
– Причина заключается в том, что мы провели на карте линию, которую решили не переступать.