Входя в свой опустевший дом, я напевала «Странников в ночи». Звонил телефон. Я сняла трубку и, продолжая пребывать в мире Синатры, бархатным, исполненным предвкушения голосом произнесла: «Алло». Но это была всего лишь Сасси с отчетом о первой неделе, проведенной у отца. Что ж, прекрасно, похоже, у них там полное согласие. Я вспомнила о своих новостях, о новостях, коими не собиралась ни с кем делиться, почувствовала себя заметно лучше и постаралась сделать вид, будто ничуть не огорчена тем, как хорошо они поладили. У него, судя по всему, была подруга – наполовину француженка, красивая, как сказала Сасси, и всего на несколько лет старше ее самой. Весьма характерно, отметила я. Мне вспомнился Роджер – унылый недотепа, – и я сквозь зубы процедила:
– Очень рада слышать.
– Может, тебе действительно стоило бы подыскать себе какого-нибудь мальчика для легкого флирта, как советовала миссис Мортимер? – хихикнула Сасси.
– Ха-ха-ха, – четко и раздельно произнесла я, положив трубку.
Он впервые упомянул о маме, когда мы стояли у Ниагарского водопада. Я почти не расслышала того, что он сказал, из-за шума воды, но уверена: он каялся. У него на глазах были слезы. Знаю, ты скажешь, что это всего лишь брызги воды, но все не так. Там, возле Ниагары, было подходящее место для покаяния, так что оно ничуть не казалось неуместным. Больше мы об этом не говорили. Как бы мне хотелось, чтобы ты была здесь, с нами!
Должна признаться, что я пошла-таки на почту. Это была моя первая вылазка в качестве хищницы, мне хотелось посмотреть, на что это похоже. В конце концов, даже Жерар Депардье кому-нибудь отправляет письма, уговаривала я себя, толкая входную дверь.
Но если он это и делал, то, во всяком случае, не на чизвикском почтамте. Я пристроилась в длинную очередь за сердитым мужчиной в теплой куртке с капюшоном, видимо, давно не стиранной: от нее слегка попахивало. У мужчины было красное лицо, и говорил он слишком громко.
– Почта. Ха! Почтовое, видите ли, отделение. Да если бы они были бизнесменами, вмиг обанкротились бы! Десять окошек, а работают только три… – Он энергично жестикулировал, обращаясь к слушателям, которые вдруг дружно заинтересовались узором на коврике и шаркали ногами, как связанные одной цепью галерные рабы. Я не успела вовремя отвести взгляд, и наши глаза встретились. Мужчина подошел ближе и произнес фразу, которая безошибочно указывала – это не Депардье: – Я безработный. Безработный, понимаете? Почему они не дают мне работы, а?
– Ну… – промямлила я, понятия не имея, разумеется, какого ответа он ждет, а просто чтобы не обескураживать собеседника молчанием.