Он резко тряхнул головой, отгоняя эти мысли. В конце концов, нельзя же так расслабляться!
— Не надо меня жалеть, — не поворачивая головы, тихо сказала Элора. И пока он пытался сообразить, что ответить, она добавила. — Впрочем, спасибо за участие.
— Все мы в одинаковом положении, — попытался он принизить свою роль. — Должны как-то поддерживать друг друга, раз так получилось.
Она впервые полуобернулась к нему. Остро, как молнией, взглянула из под темных бровей.
— Вам, все-таки, легче, — произнесла она с непонятной интонацией. Потом, прикрыв глаза, отвернулась и откинулась в кресле.
— Да, — согласился он. — Нас как-никак трое. Вместе учились, вместе работали долгое время… — Но она его уже не слушала и Сергей сначала замолчал, потом отвернулся и раскрыл книжку. Это была «Мастер и Маргарита» Булгакова. Он перечитал ее, наверное, уже раз шесть-семь. И она как-то всегда помогала ему в трудную минуту, уводя за собой в своеобразный мир героев. Недаром его руки подсознательно выбрали именно ее.
В конце концов, оставь ее, да и себя тоже, в покое, подумал он, и принялся читать с середины.
«… и на этом блюде Маргарита увидела отрезанную голову человека с выбитыми передними зубами.»
«— Михаил Александрович, — негромко обратился Воланд к голове, и тогда веки убитого приподнялись, и на мертвом лице Маргарита, содрогнувшись, увидела живые, полные мысли и страдания глаза.»
«… Вы всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы жизнь в человеке прекращается, он превращается в золу и уходит в небытие…»
Сергей поднял глаза, оторвавшись от книги — показалось, что девушка в кресле шевельнулась. Но нет, она все также сидела неподвижно.
Он продолжил чтение.
«… Ваша теория и солидна и остроумна. Впрочем, ведь все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это! Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие. — Воланд поднял шпагу. Тут же покровы головы потемнели и съежились, потом отвалились кусками, глаза исчезли, и вскоре Маргарита увидела на блюде желтоватый, с изумрудными глазами и жемчужными зубами, на золотой ноге, череп. Крышка черепа откинулась на шарнире…»
И тут вдруг до Сергея дошло, что имя Михаил Александрович Берлиоз очень созвучно имени Михаил Афанасьевич Булгаков. Неужели писатель в большей степени отождествлял себя с Берлиозом, чем с Мастером, и в этой сцене имел ввиду себя? — впервые за столько прочтений, удивляясь, подумал он, и уже в этом свете, совсем иначе взглянул на происходящие в ней события.