Повышенный тон голоса Бронуин понизился, когда Ульрик приподнял бровь: переживания не принесут добра ни самой Бронуин, ни ребенку.
– Миледи, прошу вас, сядьте справа от меня на свое место и давайте обсуждать дело более беспристрастно и менее возбужденно.
– Могу я говорить, милорд? – леди Мария, наблюдавшая за судом из противоположного конца зала, поднялась из уважения к Ульрику.
– Пожалуйста, миледи. Мы хотели бы, чтоб как можно больше света пролилось на это запутанное дело.
– Я знакома с леди Агнес лишь несколько дней, но могу поклясться своей жизнью, что она добрая пожилая женщина, полная предрассудков, но преданная истинной вере. Она не колдунья!
– Черт побери, Мария, она и тебя околдовала, что ли? – воскликнул лорд Жиль.
Вызывающе подняв подбородок, женщина взбунтовалась против своего собственного мужа:
– Да, околдовала, но только добротой и золотым сердцем, милорд, и ничем иным!
– А голос! – Бронуин вскочила на ноги с кресла, в котором только что уселась, и вновь бросилась на защиту Агнес, озаренная неожиданным воспоминанием. – У жрицы был высокий чистый голос! А голос моей тетушки дрожит порой от старости!
– Миледи, – упорствовал Жиль, – вы были напуганы и не могли запомнить все в точности, как оно было.
– В отличие от некоторых, считающих себя учеными, я никогда не пугалась ни опасностей, ни суеверий! – глянув на приподнятую бровь Ульрика, Бронуин уточнила: – Я боялась, конечно, смерти и ранения, но на рассудок мой страх не повлиял! Признайтесь, кое-кто из вас хотел бы видеть уэльсцев темными и отсталыми, испугавшимися того, как вы смешиваете порох и делаете заряды, хотя это получилось бы у любого, знающего состав и пропорции!
– Это оскорбление, милорд! – крикнул лорд Жиль Ульрику. – Не меня здесь судят, а эту женщину-колдунью по имени Агнес!
– Леди Агнес! – пылко поправила Бронуин.
– Милорды, миледи! – со своего места поднялся епископ, и Бронуин была усажена на место сильной, но заботливой рукой супруга. – Обычно в вопросах ереси церкви позволено выносить свое суждение. Я предлагаю решить дело с помощью камней.
– Нет! – Бронуин вырвалась из рук Ульрика. – Она старая женщина с больными костями! А испытание убило бы и любого святого ее возраста, если б кто накидал ему на грудь камней! Если вы проявите сердечность, то позволите мне понести это наказание вместо нее!
– Этого не будет! – хотя голос Ульрика звучал спокойно, показалось, что в зале прогремел гром, заставив всех присутствующих перестать шептаться.
– Есть еще один выход, ваша милость!
Все посмотрели на до сих пор сидевшего тихо отца Денниса. Скромный священник откашлялся.