— Как поживает твоя жена? — спросила она. Он поднял голову.
— Снова возникли проблемы с ремонтом в Холле. Кто-то оставил включенным кран в ванной комнате. Испорчен большой ковер. Ребекка расстроится.
— Ее можно понять, верно? — ответила Полли. — Конечно, ей хочется поскорей зажить самостоятельно. Нелегко, наверное, жить с мамой и папой, да еще когда ждешь ребенка.
— Нет, — подтвердил он. — Нелегко. Для всех нелегко, Полли.
Из-за теплоты, сквозившей в его тоне, она отвела взгляд и посмотрела в сторону далекого Коутс-Холла. В последние четыре месяца там вовсю трудились декораторы и бригада строителей, пытаясь вернуть к жизни обветшавший викторианский особняк, чтобы в нем могли поселиться Брендан с молодой женой.
— Почему твой тесть не наймет ночного сторожа?
— Не хочет тратиться. Считает, что там достаточно и миссис Спенс. Он платит ей за то, чтобы она жила там. Ей, клянусь Богом, надо бы постараться. Во всяком случае, он так говорит.
— А разве… — Она с усилием заставила себя произнести это имя, не выдав дрожи в голосе. — Разве мисес Спенс не слышит, если кто-то озорует в Холле?
— Она говорит, что из ее коттеджа ничего не слышно. Когда же она делает обход, естественно, никого уже нет.
— А-а.
Они замолчали. Брендан переминался с ноги на ногу, хрустя листьями. Порыв ночного ветра пронесся в ветвях каштана и пошевелил волосы Полли там, где их не удерживал шарф.
— Полли.
Она услышала в его голосе настойчивость и мольбу. Она видела их на его лице и раньше, когда он попросил в пабе позволения сесть за ее столик. Ей даже иногда казалось, что он способен заранее угадывать все ее движения всякий раз, когда она заходила в Крофтерс-Инн выпить кружечку пива. И снова, как и тогда, она ощутила, как ее желудок завязался узлом, а руки и ноги похолодели.
Она знала, чего он хотел. Его желания не отличались оригинальностью: спастись, убежать, завести свою собственную тайну, свою смутную мечту, чтобы цепляться за нее. Ему не было дела до того, что ее это оскорбляло. В какой чековой книжке можно выписать счет, равный урону, понесенному душой?
Ты женат, Брендан, хотела она сказать, если бы даже я тебя любила — а любви нет, как тебе известно, — ты ступай домой, ложись в постель и занимайся любовью с Ребеккой. Однажды у тебя это неплохо получилось.
Но ей были чужды жестокость и резкость. Поэтому она просто сказала:
— Мне пора, Брендан. Мама ждет меня к ужину, — и она направилась тем же путем, которым пришла.
Он быстро догнал ее.
— Я провожу тебя, — заявил он. — Тебе не нужно ходить в темноте одной.
— Тут недалеко, — возразила она. — А ты только что оттуда пришел, верно?