Игрок в регби, решила Дебора, поскольку он был высок и крепкого сложения, что бросилось в глаза даже под просторным пальто. Свернутый в трубочку музейный план он держал будто незажженную свечу. Руки у него были широкие, короткопалые и вполне способные, по ее представлению, отпихивать в стороны других игроков во время стремительного броска по полю.
Правда, сейчас он не совершал броска, хотя и продвинулся вперед, в один из приглушенных световых конусов. Казалось, его шаги исполнены почтения. Не отрывая глаз от эскиза Леонардо, он протянул руку к шляпе и снял ее, как делают в церкви мужчины. Опустился на одну из скамей.
Он носил ботинки на толстой подошве — удобные, загородные, — оперся на их наружные края, а руки свесил меж коленей. Через мгновение он провел ладонью по редеющей шевелюре цвета сажи с ниточками седины. Этот жест не слишком соответствовал его внешности, как и жест смирения. Его лицо, поднятое к работе да Винчи, казалось, выражало тревогу и боль, под глазами обозначились полумесяцы мешков, на лбу залегли тяжелые морщины.
Губы он плотно сжал. Нижняя была полная, верхняя тонкая. Они создали на его лице горестный шов и казались неадекватной преградой, сдерживающей внутреннее смятение. Товарищ по несчастью, подумала Дебора, тронутая его страданием.
— Приятный рисунок, не так ли? — Она произнесла это приглушенным шепотом, каким непроизвольно разговаривают в местах молитвы или медитации. — Я никогда его не видела раньше.
Незнакомец повернулся к ней. Он оказался смуглым и старше, чем она думала. Казалось, он удивился, что с ним заговорила незнакомая особа.
— Я тоже не видел, — ответил он.
— Мне ужасно стыдно, если учесть, что я живу в Лондоне уже восемнадцать лет. Знаете, о чем я подумала? Чего еще я не видела из таких же важных вещей?
— Иосифа, — промолвил он.
— Простите?
Он показал на эскиз свернутым в трубочку музейным планом:
— Вы не видели Иосифа. Но вы никогда его не увидите. Разве вам не приходило в голову? Разве мы не видим всегда только Мадонну и Младенца?
Дебора перевела взгляд на рисунок:
— Вообще-то я не думала об этом.
— Либо Святую Деву с Младенцем. Либо Матерь и ее Дитя. Либо Поклонение Волхвов вместе с быком и ослом да одним-двумя ангелами. Но Иосифа можно увидеть редко. Вы никогда не задумывались над причиной этого?
— Пожалуй… ну, конечно, ведь он на самом деле не был отцом, верно?
Глаза мужчины закрылись.
— Иисус Бог, — ответил он.
Казалось, он был настолько уязвлен, что Дебора поспешно продолжила:
— Я имею в виду, что нас так учили — верить, что он не являлся отцом. Но ведь мы ничего не знаем наверняка. Как мы можем знать? Мы ведь там не были. И она не вела дневник и не записывала свою жизнь. Нам просто сообщили, что Святой Дух сошел с небес с ангелом или что-то типа того и… Естественно, я не знаю, как это могло случиться, но ведь это было чудом, верно? Минуту назад она была девственницей, а в следующую забеременела, и потом через девять месяцев появился вот этот малыш, и она держала его на руках, не до конца веря, что он реальный, и считала его пальчики на ручках и ножках. Он был ее, по-настоящему ее, этот ребенок, о котором она страстно мечтала… Конечно, если вы верите в чудеса. Если верите.