Она снова взяла свою чашку. Похоже, с каждым словом Кэрол понемногу набиралась сил, и ей становилось легче дышать.
— Адам в ярости выскочил из дома. Я испугалась. Пол бросился за ним, но Адам уже отъехал. Потом ушел и Пол.
— Как давно вы с Полом Дунканом?.. — Майрон не договорил: голос замер сам собой.
— Шесть лет.
— Кто-нибудь еще знал?
Выражение ее лица мгновенно переменилось, словно его разрушило взрывной волной от какой-то маленькой бомбочки. Черты исказились, и Кэрол заревела в голос. В этот миг Майрон все понял. Он почувствовал, как в его жилах стынет кровь.
— Кэти, — прошептал он. — Кэти знала.
Кэрол зарыдала.
— Она узнала об этом, когда была в выпускном классе.
Кэрол попыталась успокоиться, но на это потребовалось время. Майрон вспомнил, что Кэти боготворила мать, безупречную женщину, умело сочетавшую приверженность проверенным веками ценностям с восприимчивостью к новым веяниям. Кэрол Калвер свила уютное гнездо, хранила домашний очаг, вырастила троих замечательных детей, многое дала им. Очень многое — нечто гораздо большее, чем просто представление о «семейных ценностях», как их нынче понимают в народе. Набор ценностей, проповедуемых Кэрол, являл собой жесткую доктрину, и мать требовала, чтобы дети неукоснительно следовали ей. Джессика взбунтовалась. Восстал и Эдвард. Только Кэти удалось посадить под замок. Но это было сродни заточению львицы в птичьей клетке. И в конце концов Кэти вырвалась на волю.
— Кэти… — Кэрол умолкла и зажмурилась. — Кэти вошла и увидела нас.
— Тогда-то в ней и произошла перемена, — догадался Майрон.
Кэрол Калвер кивнула, не размыкая век.
— Это все из-за меня. Я повинна в том, что случилось с ней. Господи, прости меня. — Она покачала головой. — Нет, я не заслуживаю прощения. И не хочу его. Я хочу лишь вернуть своего ребенка.
— Что сделала Кэти, когда застала вас вдвоем?
— Сначала — ничего. Повернулась и выбежала вон. Но на другой день порвала со своим другом Мэттом, а потом заставила меня сполна расплатиться за содеянное. Все эти годы я лицемерила. Все эти годы лгала ей. И она захотела сделать мне по-настоящему больно.
— Начав спать со всеми подряд.
— Да. И непременно сообщая мне об этом.
— Просто приходила и говорила?
Кэрол покачала головой:
— Кэти больше не разговаривала со мной.
— Как же тогда вы узнавали о ее похождениях?
Она замялась. Ее лицо осунулось, кожа на скулах натянулась.
— Фотографии, — ответила Кэрол.
Очередной кусочек мозаики встал на место. Горти и фотоаппарат.
— Она передавала вам снимки, на которых была с мужчинами?
— Да.
— Белыми. Черными. Иногда мужчин было несколько.