– А где жених? – спросила аббатиса. – Как его, кстати, зовут – Моршолд? Он уже здесь?
– Да, миледи. – Именно рыцари сэра Томаса Моршолда и оказывали наибольшее внимание молоденьким воспитанницам из монастыря Святой Хильды. Эланд постарался встать так, чтобы скрыть от аббатисы происходящее.
– Здесь почти ничего не изменилось, – сказала она, оглядываясь. – Морле не меняется. Меняемся только мы. – Ее маленькое личико вдруг погрустнело. – Ты знаешь, я провела здесь свое детство. Граф Жильбер де Конбург был моим братом.
Брат Эланд, разумеется, это знал.
– Но кое-что все же изменилось, достопочтенная леди. Появилась еще одна постройка – Новая башня…
– Это неважно. – Она схватила его за руку. – Я слышала, что бедного Пьера де Жервиля повесили?
Брат Эланд неохотно кивнул.
Он предполагал, что аббатиса Алис слышала также о том, что леди Констанс подвергла пыткам своего бывшего управляющего, как обычно поступают с предателями. Графиня, правда, не пожелала видеть повешение, хотя многие из ее людей не понимали, что мешает ей насладиться всей полнотой мести. Но самые к ней близкие понимали, что казнь явилась тяжелым испытанием для графини. Убийство, даже облеченное в законную форму, всегда вызывало у нее отвращение. А Пьер де Жервиль, как и многие другие здесь, в замке Морле, знал ее с самого детства.
– А что стало с тем Клером, который хотел жениться на ней? – продолжала расспросы аббатиса.
– Лорд Роберт Фицджилберт служит в войсках короля Генриха во Франции, – осторожно оглянувшись, сказал брат Эланд. – По слухам, он даже помолвлен с племянницей Монтгомери Авранша.
Аббатиса фыркнула:
– Людей ничтожных вешают за их грехи, тогда как сильные мира сего женятся на лучших невестах.
– Ваша правда, – смиренно опустив глаза, подтвердил Эланд.
Он повел аббатису через двор к Старой башне, где на втором этаже была отведена большая комната для гостьи и ее послушниц.
Из кузни вышли поджарые псы и, принюхиваясь, побрели вслед за ними. Брат Эланд отогнал их ногой.
Перед распахнутыми дверьми кухни стояли прибывшие из южных владений графини фургоны, наполненные провизией для предстоящей свадьбы. Неподалеку от них толпилась группа рыцарей из монастыря Святого Ботольфа. Все они были одеты в темно-лиловые туники. Узнав сестру покойного графа, они встали навытяжку и подняли руки в приветственном жесте.
В том, что случилось с Робертом Фицджилбертом, не было ничего удивительного. Никакой королевский суд не решился бы покарать одного из могущественных Клеров, не имея на то прямого повеления короля Генриха, который, однако, благоразумно воздержался от какого-либо вмешательства. Достаточно наказанный плачевным исходом своих интриг, незадачливый жених поспешно покинул валлийские болота, чтобы принять участие в войне под командованием одного из своих многочисленных дядей.